Наша память избирательна. Спустя время, длительное время, в ней остаются лишь моменты, надежно закрепленные эмоциональным якорем. У кого-то этот “якорь” падает в лазурную гладь, у других – в непроходимую топь. Было в жизни Александра Ивановича Кажуро и то, и другое. И самые страшные, темные воспоминания его связаны с войной. И хотелось бы забыть, но “якоря”, уже проржавелые за столько лет, всё равно крепко держат.
Когда началась война, Александру было 15 лет. Его отца незадолго до этого направили под Будслав строить аэродром, и Александр остался за старшего.
– Вроде как 15 лет – взрослый уже, помощник по хозяйству, опора матери, но по сути ещё ребенком был. Вот вздумалось мне на немцев посмотреть, собрался и пошёл в Илью, никому ничего не сказав, – вспоминает Александр Иванович. – Там скучковались мы с ильянскими хлопцами возле местной мельницы. С открытым ртом слушал их рассказы.
А потом с открытым ртом, но уже заходясь от немого крика, Александр наблюдал, как немцы неподалёку расстреляли семнадцать человек. Первый “якорь” брошен.
Кое-как лесом добрёл домой, где получил нагоняй от деда. Вскоре вернулся домой и отец, который до войны был лесником в Маслове, а следом за ним – и немцы, привезли своего назначенца, а семью Кажуро из хаты лесника выгнали.
– Переехали мы снова в Козлы. Отец нездоров был, а меня, как достигшего 14-летнего возраста, погнали на работу в Илью, – возвращается к давним событиям ветеран. – Помню, режем мы дрова, а в рядом стоявший сарай двух девчат привели, издевались над ними, плакали они, бедные, кричали. А потом – два выстрела и тишина. Я и по сей день, когда на Илью еду, на то место посмотрю и думаю – где-то здесь они, девчата, и сегодня, наверное, лежат.
Ещё один “якорь” был брошен в тот день. А вскоре настал черед и следующего. Александр вместе с такими же подростками рубили лес. Топоры перестали стучать, когда в овраг неподалёку пригнали несколько десятков евреев. Расстрелянных и ещё живых облили бензином и подожгли. Третий “якорь” утонул в чёрном дыму. То ли от него, то ли от увиденного, но никто из парней не смог сдержать слёз, рыдали «как бабы над труной». Это был их последний рабочий день. Взбудораженное сознание отказывалось принимать страшную действительность. Стали отсиживаться в лесу, а ночами на пару часов домой ходили.
Через несколько дней домой к сбежавшему работнику наведались немцы. Беглеца не нашли, уехали ни с чем, только переводчик успел шепнуть матери – чтобы завтра утром и следа вашего тут не было. Ночью родители с двумя маленькими детьми перебрались в Щёковщину. А утром приехали полицаи и разграбили родительский дом. Через родственника, который уже был в партизанах, Александр попал в отряд «Красного Знамени» бригады Фрунзе. Кажуро дали коня и назначили связным. После, когда уже шли на прорыв, в боях на Палике приставили вторым номером к пулемётчику.Убили его, Гришу того, в одном из боёв, а Александру тогда же разворотило осколками всю ногу. Один из осколков так и не смогли достать. В полевых условиях самогоном рану промыли, куском откуда-то взявшейся пряжи перевязали – и всё. Удивительно, но гангрена не подобралась, значит, суждено ему было дальше за собой этот “якорь” волочь.
Оправившись после ранения, Александр Кажуро продолжил службу в Германии, демобилизовался только в 1947 году.
– Стоял на посту, когда проходила Потсдамская конференция. Останавливается автомобиль, выходит статный мужчина в кожаной куртке, спрашивает – знаешь, кто такой Жуков? Я и отвечаю, мол, видеть не видел, а кто ж про маршала великого не слышал… А мужчина засмеялся – ну теперь, значит, и видел. Когда маршал обратно выезжал через наш пост, снова остановился, вышел, протянул мне пачку самых лучших на то время сигарет и пожал руку – будь здоров, солдатик!
О встрече с Жуковым Александр Иванович рассказывает весело, совсем другим, кажется, даже помолодевшим голосом. С юмором вспоминает, как вернулся домой, а маленькая двоюродная сестра, не признав его, на порог не пустила, заставив ждать на морозе, пока кто-нибудь из взрослых домой не придёт… Как затем по стопам отца пошёл и в лесничество на работу устроился… Как через год женился на красавице Галине с Мордасов… Как детки родились… Как к 90-летнему юбилею вилейской районной организацией ветеранов ему присвоено звание «Почётный ветеран»…
– Вот так и жизнь прошла, – тихо вздыхает Александр Иванович – где ровной дорожкой проехал, а где и по ухабам покидало.
Такие они – «якоря» партизана Кажуро…
Марина ПУЦЕЙКО
Фото автора
