Эта история началась с телефонного звонка. В редакцию обратился взволнованный мужчина. Довелось ему побывать на мемориале исчезнувших деревень. Походил он там, восхитился трудом людей его сотворивших. И всё бы ничего, да заметил он «вопиющую несправедливость» – на камне Долгиновского сельского Совета имелась лишняя, на его взгляд, надпись – деревня Ясяновка. «А ведь этот населённый пункт существует и сегодня, – доказывал мужчина. – Да, остался там один только дом и живут в нём лишь двое стариков. Но есть на карте Вилейщины Ясяновка.»
Если человек доказывает свою правоту, то, стало быть, он в ней уверен. Неужели, действительно, была допущена ошибка? Звоню краеведу Анатолию Рогачу. «Никакой ошибки быть не может, – заверил он меня. – Единственное, что допускаю, так это существование другой одноименной деревни». Следующий звонок – председателю Долгиновского сельсовета. «Ясяновка у нас одна, – прокомментировал ситуацию Анатолий Красневич. – Была одна. Вот уже много лет, как единственный оставшийся дом относится к деревне Габитация. Ясяновки на карте Вилейского района нет.»
Вроде бы и разобрались с этой историей, но несколько дней назад раздался ещё один телефонный звонок. И вновь прозвучала Ясяновка. На этот раз звонила женщина:
– Порой читаю в газете жалобы на недостаточное освещение улиц и тихо удивляюсь таким людям. Как бы хорошо ни было, всегда найдётся человек, который будет искать недостатки. У меня самой – соседка тот ещё паникёр. Чуть какой перебой с электричеством – бежит ко мне, мол, звони скорей на «горячую» линию. А ведь есть люди, которые и по сей день при лучине живут.
– Где? – удивляюсь я.
– В Ясяновке.
Всё, решено, еду в мифическую Ясяновку. До Габитации добираюсь без особого труда, дальше сложнее. Где, в какой стороне разместился неприметный хуторок, пока неясно. В надежде встретить кого-нибудь из местных жителей, у которого можно узнать нужное направление, медленно проезжаем деревню несколько раз. Ни души, и это несмотря на то, что на часах – полдень. Выхожу из машины и не спеша бреду по узкой улочке. Окна одного дома наглухо заколочены, на дверях другого нахожу три (!) навесных замка, от калитки до порога третьего – нетронутая гладь снега. Та же история с двумя следующими. Наконец стучусь в дом, из трубы которого клубится дымок – значит, хозяева должны быть дома.
– До хутора – около двух километров, – показала направление Кристина Машко. – Недалеко, но можете не доехать, дорожку, по которой ездят разве что егери, замело. Правда, несколько дней назад приезжал к Казакам сын. Но я бы на вашем месте рисковать не стала – снега вон сколько за последние сутки намело, «засядете» – некому и вытолкать будет.
Примерно то же самое мне сказал водитель, когда из леса мы выехали на открытую местность, где еле заметный след от автомобиля совсем исчез. Последние метров четыреста иду пешком. По таким сугробам ходила разве что в детстве. А ещё говорят – зимы нынче не снежные. В Ясяновку бы их всех. А небо тем временем продолжало сыпать миллионами снежинок.
После пятнадцати минут беспрерывного стука в дверь, признаюсь честно, едва не расплакалась. Знаете, как в народе говорят – ехать за столько вёрст, чтобы замок поцеловать. А ведь предупреждали меня, что старики, скорее всего, не откроют незнакомому человеку, побоятся в дом пускать. Алина Карловна не побоялась, и через минуту я уже отогревалась у пышущей жаром печи.
Ясяновка никогда не была большой деревней. В свои лучшие годы она насчитывала всего шесть хат. В паспортах Алины Карловны и Иосифа Никодимовича нахожу записи, из которых следует, что уже в 1977 году их адресом прописки была деревня Габитация. Давно уж нет Ясяновки, остались лишь ясяновцы. А когда-то деревня была самой шумной на всю округу. В просторном доме родителей Алины Карловны на танцы собиралась молодёжь из соседних деревень – Габитации, Слободы, Матык… Алина Карловна говорит, что стены будто впитали в себя музыку и смех и порой такими вот длинными зимними вечерами по крупинкам отдают приятные воспоминания. Наверное, эти воспоминания и не дают Казакам съехать куда-либо с хутора. Хотя в сельсовете не раз предлагали различные варианты переселения. Крепкими нитями держит родительский дом. Раньше здесь был огромный сад с самыми сладкими на всю округу яблоками. И главное богатство было – земля, на которой и трудились, придя вечером с колхоза. Иосиф Никодимович работал трактористом, Алина Карловна – на полеводстве. Какое хозяйство они держали – по две-три коровы, столько же свиней, кур вообще не сосчитать было. Сегодня на подворье только лошадь – самый надёжный транспорт, который не подведёт даже в лютый мороз. Хотя зимой лошадка больше стоит в хлеву, Иосиф Никодимович выводит её лишь на водопой. Продукты и всё необходимое старикам привозит сын, а больше-то и ездить некуда. Чуть стемнеет в хате – и загорается керосиновая лампа.
– Как без электричества-то столько лет живёте? – задаю вопрос, с которым и ехала несколько десятков километров.
– Так ведь о хорошем думаешь только тогда, когда теряешь. Вот если бы жили со светом, а потом его вдруг обрезали, тогда беда была бы. А так… Обходимся. Летом вообще свет не нужен. Зимой – керосинка на столе, и спать раньше ложимся.
– А как же телевизор, холодильник?
– Но ведь обходились люди без телевизора пятьдесят лет назад? И прекрасно себя чувствовали. Так и мы обходимся. А холодильником в тёплую пору нам служит колодец, в холодную – вокруг сплошной холодильник. Только вот на улице продукты особо смело не положишь – зверья вокруг много. Дикие кабаны порой возле самого дома ходят. Если бы дорожку зерном к хлеву высыпать – пришли бы точно, выходи, закрывай и держи хозяйство.
Это Алина Карловна шутит, хотя припомнила случай, когда на самом деле подкармливала дикое животное. Как-то заметила, что повадился в сад дикий кабан ходить. Старый, худой такой, что один хребет торчал. Ну и пожалела его хозяйка, замесила корм, как и домашним свиньям, и отнесла в сад. Наутро забрала пустую миску, вокруг которой были кабаньи следы.
– Не страшно от такого соседства?
– А чего бояться-то? Зверья? Людей бояться надо. Потому и запираемся, даже средь белого дня. Не от кабанов ведь…
Так и живут Казаки на хуторе близ Габитации. Зимние вечера коротают при керосиновой лампе за разговорами. Подтает снег – можно будет в деревню «на село» сходить или к автолавке за продуктами подойти. А весной Алина Карловна планирует ещё несколько грядок посадить – разве может земля пустовать? Живут старики.
– Может вам стоит задуматься о том, чтобы социального работника пригласить? – спрашиваю Алину Карловну – как-никак девятый десяток женщина разменяла.
– Пока без надобности. Нележачие со стариком, слава Богу. И покушать сама приготовлю, и полы вымою, и курок выйду покормлю. Продукты и лекарства сынок привезёт, по весне и сами на коне куда съездить сможем. Да и добраться к нам соцработнику проблема будет. Полдня человек потратит. Справляемся пока.
…До машины меня провожал пёс Водар. Казаки долго стояли на крыльце, приглашали приезжать ещё в гости. Только летом, когда и дорога лучше будет, и в лес можно сходить. Обещали показать грибные и ягодные места. Может, и приеду когда-нибудь. Ведь где ещё, как ни на таком вот хуторке, можно отдохнуть от города и его благ и насладиться природой. Дикой природой, куда редко ступает нога человека…
Марина ПУЦЕЙКО, фото автора
