Жители деревни Баранцы (Осиповичский сельский Совет) хранят память о своих односельчанах, трагически погибших от рук фашистских захватчиков. Сейчас люди боятся, что с уходом из жизни старожилов деревни нить памяти прервётся. И у этого опасения есть вполне реальная основа. Но обо всём по порядку.
ТРАГЕДИЯ 11 СЕНТЯБРЯ
11 сентября 1943 года в Баранцах был застрелен и сожжен подпольщик-связной Иван Хлестаков. Вместе с ним убили и сожгли его родственника – Григория Мамая. Подросток бросился к фашистам, увидев, как те ведут на расстрел Ивана. На глазах односельчан погибли оба.
Родственники Гриши – Тамара Филимоновна Маркевич и Иван Дмитриевич Мамай – собрали останки с пепелища и захоронили их на местном кладбище. К 30-летию Победы в Великой Отечественной войне на могиле был установлен памятник, на котором были обозначены имена погибших и дата их гибели. Но, к сожалению, простоял он не долго. Упавшая во время спила сухостоя сосна повредила памятник. Его демонтировали, с условием, что вскоре восстановят. Однако восстановления так и не случилось.
Местные жительницы Тамара Ильинична Сырокваш и Янина Михайловна Добриневская ведут меня по кладбищу к месту захоронения. Здесь чисто, могила обозначена остатками надгробия и букетиком полинявших искусственных цветов.
– Анатолий Александрович Береза ухаживает за этой могилкой и за той, – говорит Тамара Михайловна, указывая на одиночную могилу рядом. Тут похоронена одинокая жительница Баранцев. – Как видите, мы ухаживаем за своими могилами, но нам бы хотелось быть уверенными, что память о Грише Мамае и его шурине Иване Хлестакове будет увековечена.
В свое время она сама, будучи заведующей клубом, тоже приложила немало сил, чтобы памятник убитым и сожженным был установлен.
Женщина прекрасно помнит, как много раз жители обращались к бывшему председателю Осиповичского сельсовета Виктору Гурко с вопросом восстановления памятника. Одно время даже казалось, что дело тронется с места: сотрудники районного комиссариата убрали место захоронения, подготовив его для установки нового памятника. Но дальше этого дело не сдвинулось. Родственница Григория Мамая Мария Иосифовна Човжик (Мамай) и соседка Ивана Хлестакова Анна Антоновна Веремей не раз обращалась и к бывшему председателю сельисполкома Николаю Гилю с такой же просьбой. И также без результата.
В СПИСКАХ НЕ ЗНАЧИТСЯ
Люди вот почему так опасаются, что память о земляках – жертвах нацистов –может быть предана забвению.
Дело в том, что в официальных источниках нигде нет упоминания об Иване Хлестакове. Книга «Память. Вилейский район» содержит информацию лишь о Григории Мамае, как о мирном жителе, погибшем в годы Великой Отечественной войны. В прошлом году научный сотрудник краеведческого музея Ольга Колосова по просьбе Янины Добриневской делала запрос в Национальный исторический архив в Минске, а также в Зональный архив в Молодечно. Ответ оба учреждения прислали идентичный – Иван Хлестаков в архивных списках не значится. Ничего не знают о нём и в Вилейском комиссариате.
Табличка на памятнике была единственным материальным свидетельством об Иване Хлестакове. Но вместе с поврежденным памятником она была демонтирована. Местные говорят, что если поискать вблизи ограды, то, может быть, она и найдется. Если, конечно, остатки памятника не использовали на укрепление других надгробий.
– Мы хотим быть уверенными, что памятник восстановят сейчас, когда живы свидетели казни односельчан, которые еще могут подтвердить факт совершения этой жуткой трагедии, – говорит Янина Михайловна. Женщина собрала и записала свидетельства всех трёх ныне живых очевидцев трагедии: Александры Михайловны Горелик, Анны Антоновны Веремей и Евгения Александровича Веремея.
Иван Хлестаков не был местным жителем. Он женился на уроженке Баранцев Александре Мамай. Скорее всего, познакомились они в Петербурге, где в своё время служил родной дядя Александры. Она его навещала, там и познакомились. Приехали в Баранцы и поженились. Здесь родился их первенец Константин. Перед началом войны Александра умерла от туберкулёза. Косте было лет пять, когда он стал свидетелем страшного убийства его отца. Мальчишку забрали родственники по линии матери. Но вскоре он заболел и умер.
По свидетельствам местных жителей, Иван Хлестаков не был партизаном. Он был связан с вилейскими подпольщиками, вероятно, он был связным. Накануне смерти он попал в вилейскую тюрьму. Гриша Мамай носил ему передачи. А вот казнить Ивана привезли в Баранцы. «Для устрашения», – коротко комментирует Янина Михайловна.
ЖИВЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА
Из свидетельства Александры Михайловны Горелик:
«…Возле дома Хлестаковых стояла машина, из нее вывели Ивана и погнали в сарай. Вдруг прибежал Гриша, которого люди, оказывается, отговаривали идти к фрицам, но он не послушался. Его вместе с Хлестаковым бросили в сарай. …В деревне многие знали, что Хлестаков – подпольщик, а вот, кто его предал – не знали».
Сейчас жители Баранцев ищут детей Софьи, сестры Гриши Мамая. После окончания войны она уехала в Россию, там вышла замуж. Раньше она часто приезжала на родину, навещала могилу брата и свояка. Известно, что у неё трое детей.
– Уроженка Баранцев Лариса Александровна Гончар (теперь живет в Вилейке) поддерживает связь с семьей Софьи, ведь самой её уже нет в живых. И мы будем просить, чтобы её муж и дети рассказали всё, что помнят и знают об этой трагедии. Мы уверены, что Софья говорила им об этом случае, – говорит Янина Добриневская.
А недавно с вопросом восстановления памятника люди обратились к заместителю председателя райисполкома Александру Катовичу, который вел приём в Осиповичском сельиспокоме. И получили ответ, что, поскольку это захоронение не имеет статуса воинского, государственные средства на восстановление выделяться не могут. Но райисполком намерен привлечь спонсорскую помощь на благоустройство могилы.
– В прошлом году на празднике деревни мы уже говорили, что наш долг – хранить память об Иване Хлестакове и Грише Мамае. Нам всё равно, какие у захоронения официальные статусы или определения. Нам важно, чтобы по могиле жертв нацизма не ходили люди, а если место не обозначить, так оно и произойдет, – от имени всех жителей Баранцев резюмирует Янина Добриневская.
Ирина ТРУБАЧ/Фото автора
