ИСХОД
Подобно библейскому избавлению потомков Авраама, ушедших от египетского рабства, пришло спасение для более двух сотен белорусских евреев в годы Великой Отечественной войны. Главным героем этих событий стал не библейский Моисей, которому покровительствовал сам Бог, а простой советский гражданин – бывший бухгалтерский работник, ставший перед войной консультантом валютно-финансового отдела «Совинторга». Уникальный в своем роде подвиг, совершенный Николаем Яковлевичем Киселёвым, фактически затмил самого героя. Несмотря на широкую известность проведенной операции,данные, существующие в интернете, не дают целостного представления об этой несгибаемой личности – верном сыне своей Родины. Более того, интернет клонирует «правдоподобные» фантазии некоторых авторов о биографии Н. Киселёва, ничего не имеющие общего с самим героем.
Николай Яковлевич Киселёв родился в селе Богородское Благовещенского района 6 декабря (19 декабря по новому стилю) 1913 года. Свою трудовую деятельность начал в январе 1928 года с должности кассира потребительского общества. Спустя год, с февраля 1929 по январь 1930 года работал счетоводом в колхозе «Звезда» Богородского сельского Совета Благовещенского района БАССР. С января 1930 по август 1932 – председателем правления сельпо села Богородского.
В августе 1932 года поступил на сельскохозяйственный рабфак при сельхозинституте г. Уфа, в котором проучился по сентябрь 1934 года. Одновременно с учебой студент работал инструктором организационно-массового отдела Уфимского горсовета. В сентябре 1934 продолжил учебу на рабфаке Востокосталь г. Уфа, который окончил в 1936 году. Но на этом его учеба не закончилась. В сентябре 1936 Николай поступил в Ленинградский институт внешней торговли, который окончил в январе 1941 года. Во время учебы в январе 1940 года вступил в ряды ВКП(б).
Получив высшее образование, последние шесть месяцев перед войной с января 1941 по июнь 1941 года он работал старшим консультантом валютно-финансового отдела «Совинторг».
Война
Когда фашистские войска вторглись на нашу Родину, Николай Яковлевич Киселёв решил добровольцем уйти на фронт. Но судьба распорядилась иначе – для него военная служба началась в тылу. Первоначально он участвовал в формировании Куйбышевской и Бауманской добровольческих дивизий ополченцев в г. Москве. Лишь 12 августа 1941 года вместе с 7 запасным полком 7 Бауманской дивизии выехал на фронт. Но и со второго раза попасть на фронт ему не удалось.
С организацией дивизионной школы младшего командного состава Н. Я. Киселёва назначили политруком 2-й учебной роты. За образцовую постановку боевой и политической подготовки ему неоднократно объявлялись благодарности, как со стороны командования школы, так и командования дивизии. Дивизионные и армейские газеты широко освещали его работу по воспитанию будущих молодых командиров – студентов Бауманского института, института им. К. Либкнехта и других высших учебных заведений.
По окончании работы дивизионной школы младшего командного состава 29 сентября 1941 года политотдел дивизии поручил Николаю Киселёву проверку состояния боевой и политической подготовки 20-го и 21-го пехотных полков и артполка. Н. Киселёв успешно справился с поставленной задачей и 1 октября 1941 года сдал материалы проверки в политотдел.
После выполнения данного распоряжения Николай должен был выехать в Москву для формирования зенитного артдивизиона. Приказом он был уже назначен комиссаром батарей зенитного артдивизиона части № 698.
Но выехать в Москву ему не удалось. Началось отступление советских войск. Н. Киселёв был вынужден присоединиться к отступающим. По ходу движения на восток советские части непрерывно вели упорные бои. Оставшиеся в живых бойцы вновь и вновь прорывались из окружения сквозь плотные заслоны врагов в районе Вязьмы.
Н. Киселёв в составе группы из 18 человек восемь раз предпринимал попытки выбраться из окружения. В ходе боя 13 октября он получил ранение в руку, на следующий день при бомбежке – контузию в голову. После чего его лежащее тело «раздавила» своя же машина. Ангел-хранитель спас Николая – он остался живым, но передвигаться самостоятельно уже не мог. Сослуживцы отнесли его в лес, дали флягу с водой и, оставив одного, ушли прорываться к своим. Через четыре дня, после того, как Николай стал в состоянии двигаться, он пошел по направлению к ближайшей деревни. По пути встретил еще пять раненных бойцов – решили вместе пробираться через линию фронта. Вскоре к ним присоединились еще двое вооруженных автоматами красноармейцев. Ночью группа перешла железную дорогу, ведущую на Вязьму, и утром уставшие бойцы зашли в кустарник, чтобы отдохнуть день, разведать местность и определить дальнейший путь к своим.
Утром 20 октября их группу, отдыхающую в кустарнике, окружили немцы. Оценив сложившееся положение, все быстро закопали свои партбилеты, чтобы их не нашли враги. После короткой перестрелки в неравной схватке погибли сразу шесть товарищей. Николаю сново повезло – он был легко ранен в левую лопатку. Немцы хотели его пристрелить, но почему-то передумали. А восьмому тяжело раненному бойцу не повезло – его расстреляли на месте.
Николая привели к толпе пленников, которых собрали в этих же кустарниках и повели в Знаменку. Туда пришли только к вечеру. Ночевать пришлось прямо на улице, а на утро всех отконвоировали в Рославль. Убежать по дороге не было никакой возможности. Колонну вели не немцы, а финны. Они за малейшее отклонение в сторону или отставание расстреливали без предупреждения. Всего по дороге из Знаменки в Рославль было расстреляно около 20 пленных.
В Рославле Николай пробыл один день. Ночью стали формировать группу для отправки в Гомель. Он решил попасть туда, поскольку ночью было больше шансов убежать. Но отправка началась только с рассветом в закрытых грузовиках с усиленной охраной. Так Н. Киселёв доехал до Гомеля. Там он встретил сослуживцев по школе командиров – лейтенанта Савлукова, младшего лейтенанта Дьяконова, старшину Петровского и многих других. С ребятами, которых он хорошо знал, договорились о побеге. Для этого решили попасть в группу, формируемую для отправки в Минск. Это им удалось.
В первую же ночь, 27 октября решили устроить побег и с вечера начали к нему готовиться. Стали выламывать решетку в люке вагона. Тут же несколько пленных в вагоне подняли бучу. Убегать они не хотели и к тому же боялись наказания со стороны немцев, в случае побега товарищей. Пришлось временно прекратить работу. Но когда все успокоились, Николая накрыли шинелью и он незаметно от других ногами выбил решетку. Перед тем, как совершить побег, заранее договорились о месте встречи. В случае непредвиденных обстоятельств был предусмотрен и запасной вариант места сбора. В темноте Николай первым выпрыгнул из вагона…
Когда ночью шел в назначенное место для встречи с товарищами, то попал в непроходимое болото, откуда до утра не мог выбраться. В ту ночь он обморозил себе руки и ноги и только утром смог выйти в ближайшую деревню в 45 километрах от Минска. Там беглецы назначили место встречи, но товарищей найти ему не удалось. Второе место встречи было определено у старшины Петровского в местечке Хотаевичи в Плещеницком районе. До м. Хотаевич Николай добирался 11 дней. В дом Петровского пришел 7 ноября. Но того не оказалось дома – он скрывался, а отец выгнал нежданного гостя,объясняя, что он не желает смерти ни себе, ни Николаю. «Новый порядок», подкрепленный массовыми репрессиями, быстро вселил страх в сознание местных жителей.
Выйдя из Хотаевич, Николай зашел в маленькую деревушку к одному крестьянину, который его покормил и посоветовал пробираться к своим через Литву и Латвию. Он убеждал, что эти республики еще в наших руках. Николай послушался совета и двинулся в путь. Много страданий пришлось ему перенести в пути и голод, и холод. Плюс ко всему приходилось остерегаться полицейских – они повсеместно охотились за отступающими солдатами.
Подполье
Глухими дорогами и лесными тропами Николай добрался до м. Илья. В разговоре с местными евреями он рассказал о цели своего пути, после чего его пригласили в дом и объяснили, что этот маршрут бесполезен – прибалтийские республики давно заняты немцами и посоветовали остаться в Илье. Оценив свое положение, Николай решил остаться в местечке. Ведь бороться с врагами можно было и в их глубоком тылу. Ненависть к фашистам и жажда борьбы с ними только подкрепляли уверенность в принятии такого решения.
В целях конспирации Николай зарегистрировался под вымышленным именем Баландина Федора Васильевича, 1907 года рождения. Местные называли его Федотом.
Он начал прояснять для себя обстановку в местечке. Ходил от одного хозяина к другому, осторожно нащупывая почву для связи. Постепенно подбирал подпольный актив для борьбы. В конце ноября сформировал руководящий комитет подпольной организации. В него вошли: сам Николай Яковлевич Киселёв, Александр Иванович Тимофеев, Л. Гусев, Александр Андреевич Васильев, Юзик Берман, Файвель Эльвич Соломянский, Анатолий Вячеславович Смирнов.
После того, как перестали беспокоить раны, кузнец Жук взял Николая на работу в кузнецу молотобойцем.
Несмотря на слабое здоровье, Киселёв все силы отдавал борьбе. Начиналась она с распространения сообщений совинформбюро, которые ему передавали местные евреи, имеющие радио. На их основе Николай ежедневно вскрывал ложь немецких газет. Впоследствии тот приемник был передан в отряд «Мститель».
Следующие шаги в подпольной борьбе были сделаны по оживлению комсомольской работы в местечке Илья и в ближайших деревнях. Была создана разветвленная сеть подпольщиков в Ильянском районе. Подпольные группы формировались в различных немецких гарнизонах. В Вязыни во главе с Эсфиль Львовной Пашковой было три человека, в Ободовцах – Реня Степановна Мурашко и Федор Антонович Жук. Ильянской группой руководил Александр Радишевский.
Штабная квартира для заседания комитета первоначально находилась в квартире Нины Алексеевны Апанасёнок, а затем была переведена к Юзику Берману. В целях конспирации встречи с партизанским активом проводились в кузнецах, банях, церквях, костеле и в лесу.
Чтобы отвести от себя подозрения подпольщики смогли перекрестить одного из военнопленных Тимофеева с привлечением в крестные отцы начальника полиции м. Илья Ольшука 1. Так в тылу врага зарождалась новая подпольная организация.
В скором времени кузнец Жук раскусил цель устройства Николая в кузницу и попросил перейти его к другому хозяину, под предлогом, что в кузнице нет работы и мало хлеба. Н. Киселёв перешел к кузнецу Берну Юзику, которого завербовал к себе немного раньше. Берн был евреем, но чтобы жениться на русской девушке, в 1935 году перекрестился в православие. Он помогал Н. Киселёву в подпольной борьбе все время, вплоть до ухода Николая в партизанский отряд.
В 1941 году через Кизина подпольная организация установила связь с партизанским отрядом Асташенка. В декабре 1941 года Соломянский связался с партизанами, которые находились в Куренецком и Мядельском районах, в том числе с отрядом «Мститель». Затем с этим отрядом Н. Киселёв поддерживал связь лично.
Александр ПЛАВИНСКИЙ.
Продолжение – в следующем номере
