То, что не убивает, то – делает сильнее. Моя собеседница повторила это высказывание несколько раз. В истинности этих слов убедила вилейчанку Анну Кулеш её собственная жизнь. Понадобилось полтора десятка лет, чтобы принять ситуацию, разрешить себе быть счастливой и научиться этому.
Здоровье ребенка – неоспоримая ценность для многих из нас, а если ребенок нездоров и никогда не будет похож на своих сверстников? Если твоя девочка никогда не улыбнется тебе и не назовет мамой? Если её мир недосягаем для тебя? В голове моей героини эти мысли вертелись одним неостанавливаемым колесом, ввергая в бездну отчаяния. Анна делала всё, что могла для своей девочки, но вернуть в свой понятный мир так и не получилось. Но однажды в судьбе этой семьи забрезжил свет. Нет, Олечка не выздоровела, психологически выздоровела Анна.
– Олечка (только так называет Анна свою 23-летнюю дочь) родилась вторым желанным ребенком. Роды были стремительными. Мне поставили капельницу, чтобы стимулировать роды. И долгое время мне казалось, что этот факт повлиял на диагноз дочери. Но сначала всё было нормально: мы начали держать головку, ползать, сидеть в срок. Ходить вот стали с опозданием, где-то в 1,8 года. Да еще доченька стала подкручивать ножку. В три года невролог направил нас на обследование в Минск. С тех пор в моей жизни настала черная полоса. Физически с Олей было очень трудно. Она рано вставала и бегала по квартире, не уставая, и всё брала в рот. Всё. Инстинкта самосохранения у неё не было никакого. Однажды я сняла её с подоконника: как-то открыла окно и села, свесив ноги.
Но еще больше физической усталости психологически угнетал Анну диагноз девочки – врачи констатировали выраженную задержку психо-речевого развития. Медикаментозное лечение успеха не приносило. Найти какой-то способ, чтобы установить коммуникацию с девочкой, не удалось. Она упорно не отзывалась ни на что. Но ребенка взяли в специализированную группу в детский сад, и у мамы появилось несколько часов, не то чтобы отдохнуть – просто остаться наедине с собой.
– Это было тяжелое время, – без слез не может вспоминать Анна. – Я находилась с Олечкой 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. А ведь у меня была семья: муж и старшая дочка. Как он тогда не ушел, не знаю. Что они делали, тоже не помню. Мама и моя любимая бабушка советовали мне отдать Олечку в интернат. Я все не соглашалась, но чтобы не противоречить им, говорила, ну еще до шести лет, до десяти, а там посмотрим.
Как-то Анне довелось увидеть интернат для детей с психофизическими особенностями, и она решила: что бы ни было, её Олечка туда не попадет, пока она, Анна, будет жива. Но тут умерла любимая бабушка Анны.
– Я очень переживала смерть бабушки, а вскоре ушел и папа. Это мои самые близкие люди, мне было очень тяжело принять их уход. Помню, после смерти папы, чтобы не сойти с ума, в одиночку сложила новый гарнитур на кухне.
Был сложный период, но хотите – верьте, хотите – нет, но именно тогда я почувствовала, что близкие люди и с небес помогают нам. Это деликатная и очень личная тема. Скажу только, что я почувствовала облегчение… Это не одномоментно случилось, конечно. Психолог центра коррекционного развития как-то в беседе со мной лично или с нами, мамами особенных детей, привела такой тезис: вы мечтали обосноваться в жарких странах, а вас навсегда поселили в снегах. Что остается делать, если хочешь жить? Остается понять и принять ту жизнь, которая у тебя есть. Другой не будет. Для меня источником духовной помощи был и остается храм, это потребность моей души – бывать на костельных службах. Еще одним ресурсом поддержки стала «Ласточка» (отделение дневного пребывания детей-инвалидов и инвалидов ГУ №Вилейский ВТЦСОН” – прим. авт). Его сотрудники – замечательные, неравнодушные люди, общение с которыми, нам, родителям особенным деток, очень помогает.
Медикаментозное лечение, занятия в центре для особенных деток результатов не давали: Олечка продолжала «отсутствовать». Хотя некоторые «достижения» все же были: девочка ,хотя и не очень уверенно, но держала ложку, ела самостоятельно, ходила сама. Но и эти «умения» стали забываться – Олечку стал мучать судорожный синдром. Чтобы контролировать судороги, ей назначили определенные препараты. На фоне приема девушка все меньше и меньше ходила, пока полностью не пересела в инвалидное кресло. Анна уже забыла, как это, когда Олечка бегала без остановки. Она тихо сидит в своей комнате, беспрерывно раскачиваясь. Когда ей, Бог весть почему, станет страшно, она вскрикнет. Тогда Анна обнимет свою девочку, успокоит, и вновь та молча путешествует по своим мирам.
– Когда-то давно я даже иногда раздражалась на неё, а теперь самой стыдно – ведь она ни в чем не виновата. Прошло много лет прежде, чем я смогла сказать Господу: «Спасибо за то, что именно такая Олечка пришла ко мне». Я знаю, это звучит невероятно, но если бы не Олечка, я бы не стала такой, как сейчас. Я бы, наверняка, не прочувствовала всем сердцем, как Господь близок каждому из нас, не умела бы довериться ему. Наверное, не так остро чувствовала бы чужую боль и не откликалась на неё, не умела бы так радоваться каждому прожитому дню. Видеть хорошее и радоваться мелочам.
Анна – замечательная хозяйка. Она вернулась к роли хранительницы семейного очага, который в годы её отчаянной борьбы за здоровье Олечки лишь слабо тлел. Сегодня их дом – полная чаша, где всегда тепло и уютно, приготовлена вкусная еда для любимого мужа, где всегда ждут звонка и приезда старшей дочери Марии, которая уже вышла замуж.
Несколько лет назад у этой семьи появилось любимое времяпрепровождение. Анна с Олечкой с весны уезжают в Богданово – там дом, доставшийся в наследство мужу.
– Он много лет стоял запущенный, одинокий, но дождался своего часа. Это мое самое любимое место на земле. Мы там постоянно что-то улучшаем, благоустраиваем. Там я реализовываю все свои мечты цветовода. Наверное, уже более полусотни наименований цветов и кустов у меня там растут. Особенно радуюсь рододендронам – они ведь прихотливые, растут медленно, а в этом году так обильно расцвели. Мне кажется, это потому, что я к ним, как к живым созданиям, отношусь – ухаживая, обязательно говорю с ними. Уже несколько лет выращиваю арбузы. В этом сезоне бахча очень уродила. Собрали 15 арбузов более 6 килограммов каждый и 5 маленьких. Красные, сладкие. А рекорд был пять лет назад, когда у нас вырос гигант весом 10 килограммов и 100 граммов.
Двор усадьбы – площадка для дизайнерских идей Анны. Женщина признается, что ей доставляет невероятное удовольствие облагораживать свой участок. Мужа она привлекает только к по-настоящему сложным работам, где без мужской силы не обойтись. В основном всё делает сама.
– У нас в Богданово замечательные люди живут. Много приезжих, выкупивших дома, но они уже стали нашими. Общения нам хватает. Утро почти каждого дня мы, соседки, вместе за чашкой кофе начинаем. Да и в течение дня ко мне еще не раз заглянут.
…Мне понятно, почему к Анне звонят и приходят люди пообщаться – она излучает позитив и поддержку. Её спокойная уверенность, что всё случается к лучшему, незримо передается и другим людям. Когда-то давно под дверью кабинета очередного врача ей сказала одна женщина: «Вы сильная, иначе Господь не послал бы вам такое испытание. Несите свой крест достойно». Тогда эти слова впечатлили Анну. Но она и сегодня не уточняет, что значит «достойно». Просто живёт, каждый день говоря Господу: «Спасибо за всё».
Ирина ТРУБАЧ. Фото автора
