Ильянское подполье – люди и судьбы

Ильянское подполье – люди и судьбы

 

Часть 2

В ранее опубликованных материалах об Ильянском подполье были подробно рассмотрены судьбы главного инициатора создания подполья, советского политрука Николая Яковлевича Киселёва, его первого заместителя, ставшего затем руководителем подполья, старшины Александра Ивановича Тимофеева и связной Нины Алексеевны Апанасёнок, в девичестве Рудницкой.

В состав сформированной в конце ноября 1941 года подпольной организации вошли два красноармейца из Ленинграда: сержант Александр Андреевич Васильев, окончивший школу младших командиров, и младший лейтенант Анатолий Вячеславович Смирнов, до окружения служивший командиром танка. Кроме красноармейцев активными подпольщиками стали и три местных еврея – Файвл (Файфель) Эйлевич Соломянский, Рубин Давид Владимирович и Иосиф (Юзик) Янкелевич Берман. Тогда же для борьбы были привлечены бывшие красноармейцы Тихон Макарович Журавлев и Василий Павлович Куценко.

Файвл Эйлевич Соломянский родился в 1909 году в Ильи. До войны в местечке его семье принадлежали мельница и лесопильный завод. В 1939 году все это добро было национализировано советской властью. Но, поскольку в округе не было специалистов по эксплуатации мельницы, вскоре новая власть назначила Файвла заведующим мукомольней.

После оккупации в Ильи, в районе улицы Чкалова было создано гетто, в которое вместе со многими другими евреями попал Соломянский с женой и сыном. Как специалист по мельничному оборудованию он получил специальное разрешение работать на мельнице. Оно давало ему возможность жить вне гетто и активно помогать подполью. Мельница была очень удобным местом для проведения конспиративных встреч. Здесь встречались подпольщики с партизанами, а так же хранилось оружие, которое затем передавалось в лес.

Евреи жили в гетто обособлено, не имея связи и общения с окружающим миром. Условия жизни были невыносимыми. Еды не было, люди были истощены. Каждую ночь Соломянский приносил с мельницы немного муки, что спасало его семью от голодной смерти. Путь от мельницы до гетто был как один шаг между жизнью и смертью. Однажды вечером, возвращаясь с мельницы, его задержали немецкие жандармы. То немногое, что он нёс домой на ужин, могло послужить поводом, для его задержания. Файвл не остановился и побежал, перепрыгнув небольшой заборчик. Патрульные открыли по нем огонь, но в тот вечер судьба была к нему благосклонна. Он скрылся в ближайшем сарае, затем перебрался в другой и спрятался в сене, где пролежал несколько часов. Немцы не стали проводить полномасштабные его поиски ¹.

Первая расправа над Ильянскими евреями произошла 16 марта 1942 года. Для их уничтожения вечером в местечко из Вилейки прибыл отряд карателей численностью 20–25 человек. Не теряя времени, они сразу же пошли по домам искать свои жертвы. От дома к дому палачи, методично обыскивали каждую комнату. К вечеру, после «тяжких трудов» немцы выбрали 8 (по другому свидетельству – 10) самых красивых еврейских девушек и изнасиловали их, а следующим утром расстреляли вместе с остальными евреями. До настоящего времени сохранились имена некоторых из них: Сара и Хая Гринблат, Рыся Копелевич, Бася Риер, Сара Сосман, Хая Бруйда. Всех престарелых и больных евреев расстреливали прямо в домах ^2, 3.

В этот вечер Соломянского разбудил топот солдатских сапог, лающие команды немецких командиров, плач женщин и детей. Он понял, что наступил конец! Быстро одевшись, Файвл вышел из дома. Спрятаться от фашистов было негде, убежать – некуда! В тот год была затяжная весна. Все было покрыто снегом, падавшим несколько дней. Решение пришло само собой. Быстро сделав в сугробе углубление, он спрятался в снегу. Шло время, Соломянский тихо лежал. С каждой минутой падающие пушистые хлопья снега всё больше и больше маскировали его, укрывая белой пеленой. Он лежал и ждал… Много раз слышал, как немцы и их помощники проходили рядом. Каратели педантично обыскали весь дом и хозяйственные постройки… Но, даже, когда стихли шаги, он продолжал лежать в снегу и молиться! Время для него остановилось. Он лежал всю ночь. К трем часам дня, немцы вместе с полицаями согнали всех собранных евреев на базарную площадь и из общей массы произвели отбор специалистов: парикмахеров, портных, сапожников, слесарей, маляров и одного врача. Остальных под усиленной охраной строем по четыре человека повели к огородам около Советской улицы. Обречённых евреев отвели к большому сараю – бывшему недостроенному овощехранилищу, находящемуся в 400–500 метрах от Ильи и заперли в нём. К этому времени возле сарая уже были выкопаны две большие ямы. Евреев выводили по 2—3 человека, раздевали до нательного белья, отводили к яме и расстреливали. Истребление происходило независимо от пола и возраста – убивали мужчин и женщин, стариков и старушек, детей и младенцев. Не всех фашистские пули убили насмерть, некоторые евреи просто падали в яму, не дожидаясь выстрела.

К вечеру, после завершения расстрела опустевший сарай и яму облили горючей жидкостью и подожгли. Когда языки пламени коснулись тел еще живых людей, из ямы стали доноситься стоны и дикие крики умирающих. Жуткая «картина» наводила ужас на местных людей. В ответ на это каратели, шутя и улыбаясь, начали бросать туда ручные гранаты. Для того чтобы тела лучше горели, в ямы дополнительно бросали зажигательные бомбы.

После этого немцы и полицейские вернулись в гетто и тщательно обыскали его еще раз. Было найдено еще 60 (64 по другому свидетельству) спрятавшихся евреев. Их отвели к горящей яме, расстреляли и сбросили вниз. За эти 2 дня было убито около 700 евреев ^2, 3. Их имущество после расстрела разграбили.

Отгремели залпы расстрелов. В жуткой тишине прошло несколько часов, но Соломянский все лежал. Когда он решил покинуть свое убежище, был уже поздний вечер – Файвл пролежал в снегу почти сутки! Тело его замерзло, руки закоченели и с трудом подчинялись, будто налитые свинцом. Очень хотелось скушать чего-нибудь теплого! Напуганный и смертельно усталый, он постучался в дом к знакомым, но в ужасе перед немцами его не впустили, оставив на дворе. Ноги его вели к другому дому, он стучал в дверь со страхом, что и здесь не откроют и оставят на улице. Но дверь открылась, его впустили в дом, накормили и дали ночлег. Так обошла его смерть во время первого погрома!

Несмотря на повседневную опасность, за время пребывания в подпольной группе Ф. Э. Соломянский привлек более 25 человек для борьбы с оккупантами. Подготовил к уходу в партизаны около 20 человек. Вел активную работу по разложению гарнизонов в Илье и Ободовцах. Узнавал и передавал данные о состоянии немецких гарнизонов, о численности вооружения, командного состава, распространял среди населения агитационную литературу, вел массово-разъяснительную работу, срывал мероприятия, проводимые немцами. Лично передал партизанам боеприпасы, патроны, гранату и винтовку ⁴.

В постоянном страхе проходили дни и ночи, пока однажды он не почуял особенное и необычное движение и суету возле немецкого штаба, размещавшегося в школе возле гетто. По еле заметным признакам Соломянский понимал, что все происходит не так, как всегда. Когда утром был дан приказ выходить на работу, он пошел, как обычно, но чувство тревоги не покидало его. Так оно и случилось – оправдались самые страшные его ожидания! Ночью, когда он пришел с работы, гетто было окружено военными и полицией. Они выгоняли людей из домов и собирали вместе. Он понял, что готовится очередная акция.

Второе массовое истребление евреев и уничтожение самого гетто произошло в первой половине июня 1942 года. Из Вилейки в Илью на трех грузовых и двух легковых машинах по тревоге прибыл отряд гестаповцев, с ними – 30 белорусских полицейских. В первой легковой машине ехал Граве – начальник Вилейского СД с двумя заместителями. Машину вел его постоянный шофер по имени Теодор. Все были одеты в коричневой форме с нашитой свастикой на левом рукаве. Во время карательной операции они собирали принадлежащие евреям ценности. Остальные были в немецкой форме, на плечах их кителей вместо погон были два переплетенные шнура – их называли зондерфюрерами. В первой и второй машинах ехали латыши, среди которых, возможно, находились несколько переводчиков. В каждой машине размещалось приблизительно 25 человек. В третьей машине – немцы в форме СД и жандармерии, криминальные чиновники, среди которых были и латыши, большинство в форме СД. Перед рассветом колонна прибыла в Илью и остановилась на площади. В местечке Граве уже ожидали 5–6 немцев в форме защитного цвета. Один из них в звании капитана доложил Граве. Кроме этих людей на площади было много полицейских в серой форме, возможно, человек 30–50. Слева на базарной площади находилось 20–30 жилых домов, обгороженных колючей проволокой, в которых проживали евреи. Латышам и полицейским был дан приказ оцепить гетто. При этом полицейским отдавал приказ немец, который встречал Граве, а латышам – сам Граве на латышском языке.

Он сказал участникам предстоящей акции, что прибыли не для операции против партизан, а для уничтожения евреев и спросил, кто из латышей хочет принять участие в их расстреле. Таких нашлось 7–10 человек. В гетто вошли все немцы, переводчики, латышские следователи, все, кто ехал в легковых автомобилях и все, кто встречал Граве в Илье.

Вскоре из ближайших домов начали выгонять евреев. В основном это были дети, старики и женщины. Мужчин было очень мало. После того, как их всех выгнали, люди в форме жандармерии, СД и в черной форме начали искать драгоценности, которые принадлежали евреям. Приблизительно через полчаса, как согнали всех евреев, послышались выстрелы.

Каратели за большим сараем вырыли большую яму. Евреям приказали раздеваться и становиться на край ямы, после чего стреляли в них в упор из пистолетов, пулемета и автоматов. Расстрел длился приблизительно 2–3 часа. Немцы в форме СД несколько раз приходили к машинам за патронами. После окончания стрельбы, приблизительно через полчаса, большинство вернулось к машинам. Латышское оцепление гетто было снято, остались только полицейские в черной форме.

Во время акции у евреев было отобрано большое количество различных драгоценностей, особенно много золотых монет царской чеканки. Во второй половине дня все каратели сели по машинам и уехали в Вилейку. Всего в Ильи в тот день было расстреляно приблизительно 300–400 человек ⁵.

Соломянский вместе с Шименом Фейгельманом, Фейглом Сендером, Раше Гутманом, с двумя детьми и другими евреями спрятались в подвале. В щель было видно, как ведут людей в их последний путь. Доносились крики женщин и детей. Слышались команды карателей к расстрелу: «Огонь!» Расстрел людей продолжался долго. Потом все стихло… В этот день были расстреляны его жена и сын.

Ночью светила луна, в ее свете через щель был виден немецкий патруль. Они приближались к дому. Соломянский быстро оценил сложившуюся обстановку и сказал товарищам: «Нельзя оставаться здесь, они нас обнаружат, а утром мы уже не сможем бежать». Евреи собрали все деньги, что были у них, и ползком выбрались через заднюю дверь. Прошли немного, и тут их заметили немцы.

Они бросились бежать через проволочные ограждения, чтобы добраться до реки. Немцы их преследовали и стреляли вслед. Соломянский первым прибежал к реке, прыгнул в воду и из последних сил переплыл на другой берег. Оглянувшись, увидел, что за ним плывет Фейгельман. Ждать остальных товарищей по укрытию времени не было. Парни побежали к спасительному лесу, который им был хорошо знаком с детских лет ⁶.

После многочисленных арестов членов Ильянского подполья и отправки их в Германию в начале осени 1942 года подпольная организация была ослаблена, а её деятельность временно была парализована. А. И. Тимофеев уволился из полиции и начал готовить группу к уходу в партизаны. Его примеру последовал и Ф. Э. Соломянский.

Подпольная деятельность связного партизанского отряда имени Котовского Файвла Соломянского официально закончилась 10 сентября 1942 года. С этого времени началась его борьба в качестве разведчика партизанского отряда «Мститель». По приказанию штаба бригады имени Фрунзе 17 сентября 1942 года Соломянский вывел из Ильи очередную группу местных жителей численностью девять человек в партизанский отряд «Мститель» ^{4, 7}. Операция прошла успешно.

 

Под руководством Ильянского подпольного РК КП(б)Б

 

С организацией в июне 1943 году Ильянского Подпольного РК КП(б)Б подпольная группа «Победа» установила с ним связь и продолжала работать под его руководством как антифашистская группа ⁸.

Расширение сети подпольщиков, вступление новых членов в ряды патриотов активизировало их борьбу. Подписанное обязательство и заполненная анкета были лишь документальным подтверждением этого сотрудничества. Доказательством преданности и надежности нового агента служило выполнение им специального задания, поставленного руководством. В результате выполнения одного из таких поручений, в конце лета подпольщики похитили у немцев со склада взрывчатку. Сейчас уже, пожалуй, никто не вспомнит, сколько её передали в партизанскую бригаду, но факт хищения вскоре был обнаружен! Сказать, что немцы были возмущены подобной дерзостью подпольщиков, значит – ничего не сказать! Реакция была незамедлительной! По всем домам местечка начались повальные обыски с целью поиска взрывчатки! Об этом бригадная разведка узнала 2 сентября 1943 года: «В Ильи происходят массовые обыски по обнаружению взрывчатых веществ, которые передали партизанам» ⁹. Несколько дней безрезультатных поисков заставили немцем изменить тактику действий. В местечке начались массовые аресты восточных жителей и подозреваемых западников – население в панике!

Предвидя ответную реакцию со стороны партизан, местная полиция предприняла меры для перевозки в местечко своего имущества, находящегося в соседних деревнях. Так, в Старую Гуту 9 сентября за своим зерном приехали 80—90 полицаев. Но узнав об этом, бригадные разведчики их обстреляли. Из 60 подвод в Илью с хлебом прибыло только три. Остальные телеги, загруженные зерном, с поломанными колесами пришлось оставить на дороге. Жертв с обеих сторон не было ¹⁰.

После проведенных в местечке массовых арестов необходимо было восполнять потери среди подпольщиков и партизанских связных. В соответствии с приказом начальника штаба партизанской бригады имени М. В. Фрунзе от 5 сентября 1943 года именно бригадной разведке была поставлена эта задача. В месячный срок, в период с 5 сентября по 1 октября приказывалось «расширить связь с Ильей, в первую очередь через население, находящееся на службе у немцев в учреждениях ЦТО и канцеляриях. Кроме того, достать бумагу для сводок и газет, копировальную бумагу, соль и медикаменты» ¹¹.

Развернутая подпольщиками работа среди местной полиции по переходу их на сторону партизан дала свои результаты. Уже через несколько дней связной доложил бригадной разведке, что «сегодня или завтра полиция вывозит арестованных в Вилейку. Договорились, что если партизаны обстреляют, то мы перейдем на их сторону, а арестованные разбегутся. Полиция ждет нападения партизан, для того, что бы перейти на их сторону. Нами подговорены 3 пулеметчика…¹²» Но данное сообщение, вероятно, не успело вовремя попасть к партизанам, поскольку арестованные беспрепятственно были доставлены в Вилейскую тюрьму.

Реализовать переход местных полицаев на сторону партизан удалось лишь 3 октября 1943 года, когда объединенными силами отрядов имени Ворошилова и «За Родину» была успешно проведена боевая операция по уничтожению гарнизона в Илье. В результате боя партизаны сожгли 2 бункера и служебное помещение ¹³.

В журнале регистрации информации, поступившей от агентов и связных, урон, нанесенный оккупантам, указывался более существенный: «В ходе боя разрушено 4 дота и полицейские из этих дотов человек 20–25 перешли к партизанам». На успешный итог боя особенно сильно повлиял огонь партизанской минометной батареи, которая обстреливала школу. Вокруг нее разорвалось 42 мины. Но, жертвы были не только среди оккупантов – от шальных пуль погибли 6 человек из числа гражданского населения. Фамилии двоих из них удалось установить, это Бриль Владимир Антонович (1920 г.р.) и Мацкевич Вацлав Фомич (1899 г.р.) ¹⁴.

На следующий день после нападения партизан, 4 октября из Вилейки в Илью прибыли 2 автомашины с войсками СД и 3 грузовика без солдат. Немцы понимали, что без помощи завербованной партизанами полиции разгромить хорошо укрепленный гарнизон было невозможно. После проведения раскопок разрушенных дотов и идентификации тел погибших полицейских были установлены тех, кто перешел на сторону партизан во время боя. По местечку прокатилась волна массовых арестов и пыток их близких родственников и других подозреваемых лиц. Среди жителей началась большая паника, аресты затронули, как мирное население, так и полицию. К вечеру колонна немецкой техники в сопровождении среднего танка уехала в Вилейку, забрав несколько полицейских, подозреваемых в связи с партизанами¹⁵.

Для укрепления Ильянского гарнизона в него перевели до 50 полицейских из Вилейки и 20 из Молодечно. Танки находились в Вилейке, а Ильянский в это время был в ремонте. Готовясь к новым атакам партизан, оккупанты в спешном порядке начали вывозить из местечка запасы продуктов в Вилейку. В донесении связных отмечалось увеличение ежедневной отгрузки зерна «машинами по 10–20 тонн»¹⁶.

 

Ильянская райбаза

 

Со дня формирования подполья Ильянская райбаза всегда была объектом их пристального внимания. Необходимо напомнить, что одним из первых удачных шагов подпольной организации было внедрение своего агента в немецкую торговую организацию. По заданию подпольщиков младший лейтенант Анатолий Вячеславович Смирнов устроился туда на работу кладовщиком. Благодаря его стараниям партизаны дополнительно снабжались продуктами и различными необходимыми товарами. В лес было переправлено большое количество муки, соли и сахара.

В марте 1942 года немцы вышли на след подпольщиков и приступили к их активной разработке. Над патриотами нависла угроза провала. Первая группа численностью пять человек из деревень Козлы, Ковшевичи, Заборье, Шибки со станковым пулеметом была отправлена в отряд «Борьба». Её отправление организовали А. А. Васильев и А. В. Смирнов, а 9 марта они сами ушли из местечка. Ильянская райбаза осталась без агентурного обслуживания со стороны подпольщиков ^{17, 18}.

К осени 1943 года срыв поставок продовольствия оккупационным властям стал одной из основных задач партизанских отрядов. Нельзя было допустить, что бы собранный урожай немцы беспрепятственно отправили на фронт. Особое беспокойство партизан вызывала усиленная отправка зерна и крупного рогатого скота из Ильи, начавшаяся с 1 ноября 1943 года ¹⁹. К решению данной задачи подключили Ильянских подпольщиков. С их помощью были завербованы работавшие на базе Парадовский, Жуковский и Осинский.

В ноябре 1943 года немцы приготовили к отправке большое количество продовольствия и различного сырья – кожи, шерсти, конопли, сена, соломы и т.д. Все награбленное хранилось на райбазе. Необходимо было предотвратить вывоз собранного добра. Однако с учетом усиленной охраны и численности гарнизона, который на то время состоял из 50 немцев и 30 жандармов и полиции, сделать это было невозможно ²⁰. Партизаны и подпольщики терпеливо выжидали удобного момента для проведения акции. Совершить запланированную операцию удалось лишь 24 ноября 1943 года. В ту ночь бригадная разведка сожгла райбазу, которая находилась в центре местечка. Сгорели склады с житом, овсом, ячменем гречкой, горохом и т. д. Их подожгли бывшие члены подпольной организации Тимофеев и Васильев с помощью подпольщиков Парадовского, Жуковского и Осинского, работавших на этой базе.

При проведении столь серьезной операции, к которой подпольщики и партизаны готовились долгое время, не обошлось без курьеза. Посреди территории базы был обычный деревенский колодец. Группа разведчиков в количестве 8 человек пробралась в центр и подожгла склады. Отстреливаясь, они успешно вышли из гарнизона. И только на сборном пункте недосчитались разведчика А. В. Смирнова. Как выяснилось позже, он перебегал с факелом от склада к складу и упал в колодец. На тушение базы и спасение имущества, продовольствия сбежались немцы, полицаи… Анатолий плавает в колодце, а кругом бегают, кричат. Местные жители вытащили его из колодца, и в общей суматохе разведчику удалось незаметно уйти.

В ходе проведенной акции было сожжено 100 тонн зерна, 2 тонны шерсти, 250 кож, до 3 тонн пеньки, до 100 тонн сена-соломы и т.д. Все это добро было подготовлено немцами для отправки в Вилейку на государственные поставки ²¹.

В большинстве случаев, попав под подозрение немцам, подпольщики,  предупрежденные товарищами, успевали прямо с семьями уйти из гарнизона в партизаны. Но Парадовскому Ивану (1923 г.р.) не повезло – он, его отец Владимир (1888 г.р.) и мать Мария (1897 г.р.) были схвачены и расстреляны в Вилейской тюрьме в начале 1944 года ²².

Ночью 29 ноября 1943 года в местечке Илья сожгли мельницу. Операцией по её поджогу руководил бывший член подпольной организации А. А. Васильев с помощью подпольного актива З. Апанасенка, В. Войтеховского и Адама Клипа. В ту ночь сгорело до 20 тонн государственного и полицейского зерна. Новый газогенератор, лесопилка, паровая турбина, 5 динамо-машин и аккумуляторы от радиостанций ²³.

В ответ на действия партизан 30 ноября немцы на 10 машинах в сопровождении 2 бронемашин направили в Илью белорусское СД численностью около 70 человек. Часть из них непосредственно приступила к заготовке продовольствия – 50 человек СД и 1 бронемашина убыли в Ольковичи за зерном, скотом и другими продуктами. Вторая часть оказала помощь местной власти в проведении арестов жителей местечка – были арестованы несколько человек. После выполнения поставленных задач СД выехало обратно в Вилейку.

Практика привлечения СД из Вилейки для обеспечения госпоставок зерна, картошки и скота всегда показывала свою эффективность. 2 декабря 1943 года в Илью для этих целей снова прибыло около 200 гитлеровцев. Всем жителям окрестных деревень были определены дни подвоза в местечко для сдачи свиней. А также указывалось, что у тех, кто не сдал по 150 литров молока, будут отбираться коровы ²⁴.

После того, как была сожжена райбаза, под складское помещение приспособили здание бывшего деревянного костела. Была усилена охрана – базу непосредственно охраняли 15 полицейских вооруженных в дополнение к штатному оружию двумя пулеметами. Посты в Ильи не расставлялись, но ходили патрули приблизительно по 6–8 человек ²⁵.

 

Александр Плавинский

 

Литература:

1. Герасимова И., Марш жизни. 2016. С. 96.
2. Национальный архив Республики Беларусь, ф. 861, оп. 1, д 10, лл. 26-28.
3. НА РБ, ф. 861, оп. 1, д 10, лл. 29-31.
4. НА РБ, ф. 1450, оп. 5, д. 182, лл. 12-12об.
5. Памяць. Вілейскі раён. Мінск. 2003. С. 277
6. Герасимова И., Марш жизни. 2016. Сс. 95, 96, 97, 108-109.
7. НАРБ, ф. 1450, оп. 5, ед. хр. 182, л. 3.
8. 8. НА РБ, ф. 1450, оп. 5, д. 182, лл. 5, 43.
9. НА РБ, ф. 1402, оп. 1, ед. хр. 204, л. 23.
10. НА РБ, ф. 1402, оп. 1, ед.хр. 204, л. 24об.
11. НА РБ, ф. 1402, оп. 1, ед. хр. 204 л. без номера (между 13 и 14).
12. НА РБ, ф. 1402, оп. 1, ед.хр. 204, л. 25.
13. НА РБ, ф. 1402, оп. 1, ед. хр.180, л. 18.
14. Памяць. Вілейскі раён, Мінск. 2003. С. 414.
15. НА РБ, ф. 1402, оп. 1, ед.хр. 204, лл. 32-32об.
16. НА РБ, ф. 1402, оп. 1, ед.хр. 204, л.34
17. НА РБ,, ф. 1450, оп. 5, д. 182, л. 1–6об.
18. НА РБ, ф. 1450, оп. 8, ед. хр. 108, лл. 104, 105, 107.
19. НА РБ, ф. 1402 оп. 1, ед. хр. 207, л. 2об.
20. НА РБ, ф. 1402 оп. 1, ед. хр. 207, л. 9.
21. НА РБ, ф. 1402 оп. 1, ед. хр. 207, л. 11об.
22. Памяць. Вілейскі раён, Мінск. 2003. С. 414.
23. НА РБ, ф. 1402 оп. 1, ед. хр. 207, л. 12.
24. НА РБ, ф. 1402 оп. 1, ед. хр. 207, л. 13.
25. НА РБ, ф. 1402, оп. 1, ед. хр. 201, 5об.