В Вилейском краеведческом музее скоро пройдёт выставка Владимира Сиза.
В архиве известного белорусского фотожурналиста – более миллиона отснятых плёночных негативов, около 800 тысяч цифровых фотокадров.
– Владимир Степанович, за какой срок собрался такой большой архив?
– Первые кадры были сняты в 1963 году. Тогда мне, подростку, жившему в деревне в Черниговской области, родители подарили дешевый фотоаппарат «Весна». Первый опыт фотосъемки был осенью 1963 года – тогда у нас в деревне праздновали 20-летие освобождения Черниговщины от немецко-фашистских захватчиков и открывали памятник погибшим односельчанам.
Торжества по этому поводу снимал фотокорреспондент районной газеты. Куда он, туда и я со своим новеньким фотоаппаратом. Он хотел залезть на дерево, но не смог, а я, мальчишка, легко вскарабкался. Снял оттуда общий план митинга. Как же горд был, что хоть в чём-то фотомастера обскакал! Но разочарование пришло сразу: на проявленной плёнке не оказалось ни одного кадра. Это уже позже я понял, что перепутал емкости с проявителем и закрепителем, а тогда долго не мог понять, в чем же причина неудачи. Отснял вторую плёнку, третью – есть изображение. Первыми «моделями» были мои сёстры, но им снятые мной портреты постоянно не нравились. Поэтому снимал их еще и еще, и так оттачивал своё мастерство. Уже позже прочитал у Карела Чапека, что, если первый репортаж был удачным, то каждые последующие снимки у фотографа всё хуже и хуже. Меня же мой первый неудачный опыт научил многому, поэтому старался снимать и думать, а не просто «щелкать».
К окончанию средней школы я уже знал, кем хочу быть. Начал свою трудовую жизнь в Черниговском речном порту матросом, после окончания навигации ремонтировал доменные и мартеновские печи в Днепропетровске. Потом срочная служба в армии – снимал и там, хотя и нельзя было. После службы стал искать работу фотокорреспондентом в газете, но без «фотографического» образования не брали. Считаю, что повезло: прочитал в газете объявление, что в фотоателье в Новозыбкове Брянской области нужен фотограф – поехал туда, взяли учеником. Опять фортуна была благосклонна – попал к мастеру, который умел работать со светом и так построить кадр, как никто другой. Учился у него не только мастерству фотографии, но и умению общаться с человеком, помочь ему раскрыться и передать на фото характер и личность человека. Через несколько месяцев уехал оттуда со справкой фотографа 5 разряда и соответствующей записью в трудовой книжке.
По объявлению в журнале «Журналист» нашел место фотокорреспондента на Могилёвщине, в Белыничской районной газете. И с того времени вся моя жизнь связана с белорусской фотожурналистикой. В Минске заочно закончил факультет журналистики Белгосуниверситета, работал в республиканских изданиях, сотрудничал с издательствами.
– В вашем архиве – уникальные кадры. Удивительные по лиризму пейзажи, портреты известных и неизвестных людей, этюды – настроения. Целые циклы репортажей. Знаю, что со многими героями своих фотопроизведений вы снова встречаетесь через годы и даже десятилетия. Обращаетесь ли к архивным снимкам? Не сложно ли ориентироваться в таком большом архиве?
– За годы выработалась собственная система классификации архивных документов, поэтому найти снимок любой давности можно без проблем – по году, месяцу и числу съемки, по событиям, личностям, местности. Сначала записи вёл в блокнотах, теперь их отсканировал и оцифровал.
В последнее время всё чаще обращаюсь к архивным снимкам – особенно когда снова снимаю людей, с которыми раньше сводила журналистская судьба.
– В объектив фотомастера попадают разные кадры. В вашем архиве – портреты и пейзажи, фотосерии и фоторепортажи, случайно попавшие в объектив мастера мгновения и постановочные снимки. Есть ли у вас любимый жанр? И кем вы сам себя считаете – фотохудожником, портретистом…
– Фотожурналистом однозначно. Во-первых, потому, что всю жизнь, до выхода на пенсию, работал в периодических изданиях. Последнее место работы – газета «Белорусская нива» (теперь «Сельская газета»). Во-вторых, я же не только снимаю, но и пишу к ним тексты, от этого снимки только выигрывают.
– В «Белорусскую ниву» мы с вами были зачислены одним приказом. Помню, как хохотала вся редакция над написанной вами с юмором автобиографией. Помню, как в совместных командировках вы ставили в тупик продавцов сельмагов, серьезным тоном прося продать тетрадки в кружочек или ручку для третьего класса. Юмор помогает вам в работе, а с годами это несерьезное отношение к жизни не убавилось?
– О, да, юмор очень помогает. Пошутишь вот так – смотришь, герой будущего фотоснимка расслабился, пропала скованность перед фотообъективом. Он сам начинает шутить и рассказывать о себе то, что в другой ситуации никак не сообщил бы.
– В таком количестве фотоснимков есть портреты знаменитых людей, фотокадры известных мест, архитектурных жемчужин. Вы же выбрали для выставки историю маленькой исчезающей деревушки на Мядельщине. Почему?
– Двадцать пять лет назад я приобрел в деревне Перегродь на Мядельщине старенький дом. Постепенно перестраивал его. Эта деревня и мой небольшой домик за четверть столетия стали частью моей жизни. Когда стал пенсионером, в деревне провожу больше времени, чем в Минске. Всю жизнь не разлучаюсь со своим добрым другом и помощником – фотоаппаратом. За 25 лет сделал около тысячи снимков деревни и окрестностей– фотографировал природу в разные времена года, жителей, гостей. Из этой тысячи фотографий сначала отобрал около двухсот, а потом только 95 – они и вошли в экспозицию выставки.
Когда задумал выставку, занялся изучением истории и топонимики деревни – беседовал с жителями, изучал архивы и материалы в интернете. Оказывается, что Перегроди более 500 лет. Возникла она на древнем Альгердовом шляху из Полоцка, через Поставы, Вилейку, Молодечно… Может быть, и название оттого возникло, что тут преграждался путь путникам, была пограничная стража Полоцкого княжества и отходила самая короткая дорога к озеру Мядель и замку на острове. В первой половине 15 столетия селение с острова было перенесено на северный берег озера Мястро, а деревня Перегродь осталась и даже есть на карте 1800 года.
Сейчас от старого Альгердового пути в деревне осталось только три километра.
Деревня в разные историческте времена называлась по-разному – Пярэгародзь, Перагародь, Пярэградь, Преградзь, Перегродь, Пшегродзь, Przegrodz, Piarehradz, Peregrod, Pieriegrod, Piaregradz.
Она живёт и сейчас, хоть с каждым днём жизнь уходит из неё, уезжает молодежь поближе к благам цивилизации. В 1992 году в деревне было еще 19 коров, а в 2005-м пенстонеры Альфреда и Иван Гурманы продали последнюю в деревне кормилицу.
Зимовать здесь остаются только трое пенсионеров, но весной деревня оживает – приезжают нследники деревенских хозяев, дачники. История Перегроди по большому счёту – это история маленьких деревенек Беларуси. История, остановленная в фотографиях. Такова была идея моей первой персональной выставки. Впервые она открылась в ночь музеев в Мяделе. Затем экспонировалась в Поставах. Скоро ее увидят и вилейчане.
– Как восприняли посетители ваши фотоработы?
– Почитайте их мнения из книги отзывов. И еще мне приятно, что после выставки и публикаций о ней отозвался уроженец деревни, член Союза художников Беларуси 83-летний Петр Гривусевич. Он живёт в Новополоцке и в Перегроди не был более шестидесяти лет. А после выставки он приехал на родину и мы с ним встретились в деревне. Планирует осенью приехать на пленер.
– Надеюсь, эта персогальная выставка не последняя? Какие планы?
– Планов много, архив богатый. Но о них пока рано говорить. Ведь выставка – это не только отбор, обработка и печать снимков, но и работа над темой, написание текста, поиск спонсоров и выставочных залов.
Беседовала Наталия ВОЛЫНЕЦ.
Фото из личного архива Владимира СИЗА
