Прошло сто лет как началась Первая мировая война. Спровоцировало её убийство террористами наследника австрийского престола. Трагедии подобного рода и в былой, и в новейшей истории случаются не так уж редко. Гибли принцы, короли, уходят из жизни весьма одиозные и значимые личности современности, но заканчиваются эти спровоцированные кем-то уходы чаще всего сумбурными междоусобицами на уровне локальных конфликтов. Убийство эрцгерцога привело к разборкам мирового масштаба ибо оно стало обычным катализатором, доведшим до взрыва уже бушующую на европейском континенте реакцию из противоречий экономического плана. Они возникли между группировками вступивших в соперничество блоков, к тому времени уже милитаристски настроенных и уверовавших в свои силы.
1 августа 1914 года Германия объявила войну России, а через два дня – Франции. Впрочем, не будем распространяться о хронологии сюжетов, начавшихся на территории Европы и впоследствии захвативших практически всё мировое пространство. Для любопытствующих нынче существует огромное количество версий этой трагедии вселенского масштаба, вызвавшей небывалую гуманитарную катастрофу, от которой человечество до сих пор не может оправиться. Думали ли подписавшие 19 ноября 1918 года акт капитуляции представители Германии, что совсем скоро, на новом своём витке, история вновь уготовит им роль побеждённых. Повторится ситуация с великодержавными амбициями, со стремлением главенствовать в мире… И берег Рейна вновь оккупируют союзники. Но самое главное: никто не вернёт миру заблаговременно оставивших его жизней. Потери в Первой мировой составили 10 миллионов солдат. Мы не говорим о тех её жертвах, что, невинные и кроткие, покинули этот мир, так и не поняв, в чём их перед ним вина.
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвёртый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Эти строки принадлежат перу Николая Гумилёва, поэта, который в августе 1914 года записался добровольцем в русскую армию. А за проявленную потом храбрость был награждён двумя Георгиевскими крестами. Благородный порыв души патриота, охваченной жаждой познания ради жажды воплощения. Конечно, воссоздавать сюжеты войны можно, даже физически абстрагируясь от её реалий. И литература, искусство вообще, знают множество тому примеров. Но Гумилёв предпочёл риск, предпочёл быть участником кровавой драмы и, возможно, даже её жертвой, чтобы потом иметь полное право выплеснуть на бумагу весь сгусток чувств в тугой клубок свернувшейся души:
Священные плывут и тают ночи,
Проносятся эпические дни,
И смерти я заглядываю в очи,
В зелёные, болотные огни.
Но, кроме Гумилёва, были ещё Марина Цветаева, Анна Ахматова, Максимилиан Волошин, тоже, кстати, черпающий свои поэтические сюжеты из чёрного сосуда, набрякшего кровью солдатских ран (“Наган заряжен мой, и на конце ремня, двухверстка серая гордится наступленьем…”).
Была ещё и окопная поэзия, бесхитростная, незатейливая, дающая выход людской боли, агрессии, чаяниям и надеждам. Так переполненный ливнями ручей начинает расстекаться по равнине, снабжая живительной влагой её иссохшую плоть.
Не минуло и тридцати лет, как встали на защиту отчизны сыновья тех, кто погибал в рукопашной на фронтах Первой мировой, кто умирал от газовых атак, чудовищного изобретения явленных миру убийц, страдал от ран в госпиталях… Стряхнув пыль забвения, мы возвращаемся к забытым могилам. Шестого августа в деревне Забродье, где эхо памяти звучит особенно гулко, пройдёт районное мероприятие, посвящённое началу Первой мировой войны. «Преклоняя ухо в глубь души, внемли, как вскипает глухо желчь и кровь земли» (Максимилиан Волошин).
Мария КУЗОВКИНА
