Тут уж, как говорится, или… или. Эти рождественские дни настолько осиянены чудом Богоявления, что сердце само просится верить. В пришествие Спасителя, в его кроткие умиротворяющие шаги по измученному вселенским злом миру. Каждый из нас, уверовавших, по-разному представляет себе образ Всевышнего. По-разному осмысливает его учение, нашедшее своё воплощение в Новом Завете. Размышляя над адресованными более потомкам, чем современникам, посланиями святых апостолов, мы не стремимся постичь разумом, мы жаждем «уразуметь сердцем» суть великой истины, явление которой возвещено Вифлеемской звездой. С нею соприкоснулись, в ней искали жизненный смысл сердца именитых мастеров слова и кисти всех времён и народов. Но не всем дано было постичь суть божественного самоотречения. Страданием непринятых миром жертв светятся грустные глаза икон. Ибо не все молящиеся у них истинно веруют, а в житейской суете находят себе других кумиров. Многим из нас человеческие слабости не позволяют принять этический идеал Христа. Как не позволили они это сделать Понтию Пилату, герою известного булгаковского романа, желающего казнью невинного Га-Ноцри успокоить начавшую было кровоточить совесть.
Верить – не верить… Уезжая в землю обетованную, я услышала необычную просьбу от моего старого друга. Он просил привезти священные реликвии древнего Иерусалима, из брусчатки которого до сих пор, кажется, струится боль от истерзанного пытками тела Христа. Для своей угасающей, потерявшей надежду на исцеление матери. В этом была необычность просьбы закоренелого атеиста, который в душе пообещал Господу уверовать. Хотя один мой знакомый священник, имея на то все основания, утверждал, что атеизм – это тоже вера. Только в неприсутствие Бога. И через неверие человек тоже может прийти к истине. Просто, ему придётся совершить сногсшибательный прыжок над бездной, где бесятся тени его ошибок и сомнений.
Верить. Не верить… Побывавшие в Храме Гроба Господня будто осязают живую плоть Иисуса Христа. И те, кто исповедует иные религии, тоже стремятся опалить свечи о пламя вечно живого огня. И тянутся к Гефсиманскому саду, где на рубеже тысячелетий совершилось вселенское предательство, обрекшее одного на вечное проклятие и благословившее Другого на вечную жизнь.
Нас исцеляет не прикосновение к святым реликвиям. Воссоздав в душе своей высокий образ их носителей, мы аппелируем к ним, очищающей молитвой готовя путь праведников к нашему сердцу.
Накануне Святого Крещения минский Дом милосердия принял ковчег с Дарами волхвов, одной из немногих сохранившихся святынь, связанных с земной жизнью Христа. Нескончаем к ним поток людей. Говорят, от одной из золотых подвесок исходит чудесный шёпот, пытающийся поведать миру великую тайну Рождества. Желающий слышать – услышит. Желающий верить – уверует.
Мария КУЗОВКИНА
