«Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь»

В трудолюбивой и когда-то довольно многолюдной деревеньке, где я родилась, тунеядцев не было. По утрам, повинуясь рожку пастуха, по улице шествовало большое коровье стадо, насчитывающее где-то под сотню особей. Каждый двор имел корову, некоторые даже по две. Между копытами «кормилиц» мельтешили сбитые в плотные кольца овечьи кудри. Вся эта мычаще-блеящая рать направлялась через выгон за гумна, постепенно форсируя гостинец и окунаясь в росистую прохладу придорожного ивняка. Я всё это к чему? Труд на собственном подворье был неотъемлемой частью жизни сельчанина. И таким же обязательным считался общественный труд. Не с показным, а с видимым удовольствием, колхозники шли на косьбу, женщины, когда ещё не было комбайнов, торопились занять загонки пошире, привлекая к жатве своих подрастающих дочерей. Престижно было перед селом, когда во время утреннего наряда бригадир кого-то называл среди лучших, подчёркивая тем самым его трудовое усердие. Тунеядца, а он был один на всю деревню, сельчане молча игнорировали. Когда этот крепкий молодой мужик, благополучно обосновавшийся на шее родителей, появлялся на уличных посиделках, его реплики никак не комментировались, а иногда воспринимались с шутливым деревенским сарказмом.
Помнится, на подворье, где проживал лоботряс, несколько раз появлялся участковый. После каждого его визита из дома в дом ползли слухи, что Стасика, наконец, посадят. За то, что не работает. Кто верил им, кто нет. Ну, не убил же никого, не ограбил, – рассуждали последние. Но… Стасика действительно посадили. По крайней мере, он какое-то время отсутствовал, а вернувшись, устроился на работу конюхом.
В законодательстве СССР 1961-1991-ых годов в социальном паразитизме усматривался состав преступления. Оно заключалось в «длительном проживании совершеннолетнего трудоспособного лица на нетрудовые доходы с уклонением от общественно-полезного труда». Вышеупомянутый Стасик скорее всего жил на доходы своих стареющих родителей, помогал им хозяйствовать на подворье. Но его уклонение от общественного труда, согласно тогдашних правовых норм, было квалифицировано как уголовно наказуемое деяние.
Закон о занятости населения признал безработицу – и в дальнейших законодательных актах постсоветских держав термина “тунеядство” уже нет. Но вот как комментирует необходимость его реанимации Президент Республики Беларусь Александр Лукашенко. Тунеядцы, бездельники должны работать. Кто не платит налоги – должны платить. На совещании, где обсуждался проект декрета, направленный на стимулирование занятости граждан, Глава государства следующим образом расставляет акценты, адресуя их профессионалам и специалистам. Проект декрета должен быть представлен без всякой политики, без оглядки на некую пятую колонну в Беларуси или критику российских и других СМИ. Проект декрета должен быть абсолютно адекватен складывающейся в этой сфере обстановке… Это нормальная, цивилизованная норма. Президент в своём выступлении делает акцент на нравственном аспекте проблемы. Действительно, сколь самодостаточно почувствует себя тот, кто самозабвенно и уверенно трудится, осознав, что некто, похожий ему, игнорируя свой долг перед обществом, не лишён материального комфорта и иных благ, им обеспеченных? Левые доходы, зарплаты в конвертах, некая двойная жизнь, в которой много теней и мало порядочности. Если подходить к вопросу даже в контексте библейского учения, то и с точки зрения обоих заветов, тунеядство не приемлемо. Библия – великая книга бытия, устами святого Апостола Павла поучает фессалоникийцев: «Ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам, ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою день и ночь… не потому, что мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. Ибо когда мы были у вас, то завещавали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь».
Предполагаю, что для многих читателей слова эти не станут открытием. Нравственные постулаты Библии использовались в идеологических концепциях тех, кто стремился сделать их рычагом государственного управления. Вспомним хотя бы моральный кодекс строителя коммунизма, основанный на гуманистических принципах христианства. Вот и с точки зрения библейской морали труд выступает главным источником физического существования человека. Недаром на вышеупомянутом совещании Президент подчеркнул, что такие явления, как тунеядство, люди, которые бездельничают, наносят большой вред обществу. Игнорируя реализацию своего конституционного права, они, думается, могут служить дурным примером для подражания. Особенно той части населения, в которой не столь сильно развит общественный интерес, кто личного участия в судьбах страны предполагает не принимать, прячась за спины деятельных и активных своих сограждан. Проект нового декрета, инициированного Президентом и разработанного Министерством труда и социальной защиты, предусматривает введение административной и даже уголовной ответственности за тунеядство. По официальным данным в стране насчитывается около 400 тысяч человек, которые могут быть отнесены к тунеядцам. Потому – готовьтесь к легализации, господа.
Мария КУЗОВКИНА