Когда спустя пять лет после аварии на Чернобыльской АЭС Вилейскому РОВД нужно было отправить группу людей для охраны правопорядка 30-километровой зоны, очереди из желающих, по понятным причинам, не возникло. Игорь Сак свою «удачу»
в виде командировки в зону отселения вытянул на спичках.
– В то время я был милиционером патрульно-постовой службы, полгода как устроился в РОВД, – рассказывает заведующий хозяйством Вилейского районного отдела Следственного комитета Игорь Сак. – Молодой, неженатый… Конечно, было страшно, не в санаторий же еду. Каким будет здоровье по возвращению? Куда именно едем, тоже не знали. Уже в автобусе возле областного управления нам сказали, что едем в Брагинский, Хойникский и Наровлянский районы, в каждом из которых нужно будет отслужить по три недели.
Служба заключалась в охране всех дорог и подъездов к границе 30-километровой зоны отселения. За пять лет местные, выбившие специальные пропуски или незаконно без них, уже успели вывезти со своих домов всё ценное, но мародёры не упускали возможности поживиться на чужом, не задумываясь о последствиях распространения зараженных радиацией вещей и предметов вглубь Беларуси. Вывозили кирпич, шифер, доски пола, сохранившиеся заборы…
– Мы были вооружены, поскольку мародёры тоже ездили как минимум с ружьями. Но, к счастью, применять оружие не доводилось. Разве что предупреждающе стреляли в воздух при погоне, – говорит Игорь Михайлович и вспоминает случай, когда по полю на милицейском уазике преследовали трактор, груженный кирпичом и металлической сеткой. Тому, кто сегодня знаком с Игорем Саком и знает его как аса скоростного маневрирования, предугадать исход того преследования несложно, ведь за рулём тогда был именно он. Конечно, на руку мародёрам было их знание местности, где можно проехать вброд или по бездорожью, но, с другой стороны, граница зоны отселения была под надёжной охраной.
– Боялись ли мы радиации, находясь там? – Игорь Михайлович не задумывается, отвечая на этот вопрос. – Конечно. Тем более, информацией особо мы не владели, всё, что знали, слышали от кого-то. Но зашкаливающая стрелка дозиметра, естественно, тревогу вызывала. Проверяли мы и уровень загрязнения радионуклидами даров леса, а они там просто россыпью были под ногами. Редко когда он был допустим, в основном ни ягоды, ни грибы, ни рыбу, которую буквально руками можно было добыть, употреблять в пищу было нельзя. Но это мы имели возможность проверить радиацию, а местные употребляли и те же грибы, и добытую дичь. Я имею в виду тех, кто остался жить в зоне отселения. Практически в каждой деревне было по одному-два таких старика. Их отселяли, а через пару дней они пешком возвращались в родные хаты. Мы периодически привозили им какие-то продукты: хлеб, муку, макароны. Они в ответ угощали нас зайчатиной или сушеной рыбой, естественно, не осознавая, насколько опасна их благодарность.
Прошло 28 лет, а эта командировка помнится Игорю Михайловичу во всех подробностях. Говорит, больше в тех краях побывать не доводилось, дальше Гомеля не заезжал. Да и с ликвидацией последствий чернобыльской катастрофы связывают только воспоминания. Изначально ему и другим военнослужащим, призванным на специальные сборы, был присвоен статус ликвидатора. Были какие-то льготы, прибавка к отпуску 10 дней. Потом её сократили до 5, а вскоре и вовсе отменили. Затем ликвидаторами были признаны лишь те, кто участвовал в операциях в 1986-1987 годах. Остальные – пострадавшие. Чтобы получить этот статус, нужно было заключение комиссии по состоянию здоровья. Заниматься этим и проходить её Игорь Сак не стал. Так опасная командировка стала просто одной из многих за годы службы. И вспоминается каждый раз накануне годовщины трагедии.
Марина ПУЦЕЙКО
