Коля и его брат Антон могут стать социальными сиротами

С Колей – добродушным, любознательным мальчишкой – мы случайно познакомились в больнице. «Ко мне мама тоже придёт», – заявил он мне, глядя, как мы с сыном устраиваемся в палате. Но мама не пришла…

А теперь она и вовсе готова уйти из Колиной жизни – уже состоялся первый суд, на котором женщина признала иск о лишении её материнских прав. Вероятно, на втором заседании суда иск районного социально-педагогического центра, который ходатайствовал о лишении прав, будет удовлетворен. Коля и его брат Антон могут стать социальными сиротами.

И таких историй Лариса Сомичева, директор социально-педагогического центра, при котором функционирует приют, знает, к сожалению, немало.

Детей забывают дома, у сожителей в других городах, зачастую не кормят, предоставив малышам самим искать пропитание. К ним никто не поднимается по ночам и уж, конечно, с ними не играют и не читают книжки.

Сегодня в приюте находятся 9 ребят разных возрастов. Младшему, моему знакомцу Коле, четыре. Остальные – школьники. Пока мы разговаривали с Ларисой Петровной, стало известно, что в ближайшее время привезут еще троих.

В этом году в социальном приюте побывали 39 человек. Ребята из 4 семей были здесь уже повторно. В целом приют рассчитан на 15 детей в возрасте от 3 до 18 лет. Находиться здесь ребята могут до полугода, в течение которых службы из различных заинтересованных ведомств должны сделать всё возможное, чтобы помочь семье сохраниться.

Основной враг семьи сегодня – алкоголь. Впрочем, это внешняя общая причина. А вот какие причины социального и психологического характера приводят к тому, что родители меняют детей на стакан, выяснить гораздо сложнее. Вместе с тем, психологи социально-педагогического центра, которые работают с родителями, пытаются развязать этот узел проблем.

Директор замечает, что не раз была свидетельницей сцен на заседании комиссии по делам несовершеннолетних, когда апелляция к материнским чувствам лишь замыкала женщину, а желание пристыдить за нерадивое отношение к детям вызывало агрессию, и тогда уже ничто не могло выправить ситуацию в позитивную сторону. «А наша задача – найти пути решения проблем семьи, с тем, чтобы дать возможность детям вернуться домой», – говорит Лариса Петровна.

И отмечает, что испытывает счастье, когда это удается. «Работа наша сложная, психологически, а если её рассматривать только через призму разрыва отношений дети-родители, то скажу прямо, и вовсе незавидная, – рассуждает Лариса Сомичева. – Но в ней есть радостные моменты – центр, действительно помогает многим семьям восстановиться. А дети, которые попадают к нам, видят иные стороны жизни – праздники, поездки, совместные игры, нормальное питание, наконец». Женщина говорит, что не может забыть восторженные глаза детей, которые впервые попали на новогодний праздник в Минск и которым вручили подарки. Они всё спрашивали: «Это нам?» И не могли поверить в реальность происходящего. А потом все каникулы рассказывали воспитателям о поездке.

В этом году применили крайнюю меру в отношении нерадивых родителей – лишение прав – всего в двух случаях. Троим ребятам нашли приемные семьи здесь, у нас в районе. «В остальных случаях мы нашли варианты, и дети разъехались по домам. Во всяком случае – пока», – отмечает собеседница.

Основная проблема – алкогольная зависимость родителей. Если медиками констатирован алкоголизм, то горе-родителей направляют на принудительное лечение. Результативно ли это? Часто – да. Однако, как правило, ненадолго. Потом многие скатываются к прежнему состоянию. Но есть и воодушевляющие примеры. В реабилитационном наркологическом отделении «Исток» Минского областного клинического центра «Психиатрия-наркология» работает программа лечебно-образовательной помощи алкоголикам, использующая принципы и установки известного по всему миру сообщества «Анонимные алкоголики». Курс, рассчитанный на 29 дней, действительно помогает многим. Особенно тем, кто серьезно намерился расстаться с пагубной привычкой. Лариса Сомичева знает случаи, когда люди выходили на устойчивую ремиссию и вновь обретали семьи, радость общения со своими детьми.

Также родителям помогают решать вопросы трудоустройства и даже быта семьи. «Дети, которые попадают в приют, одеты крайне скромно. У нас они находятся до полугода, а значит, обеспечение сезонной одеждой и обувью – это наша проблема, – рассказывает директор. – Решаем мы её частично за выделенные на содержание приюта средства, но большей частью – за счет принесенной одежды – благотворителями и самими сотрудниками. Кроме того, зачастую относим одежду в семьи, за которыми наблюдаем». Поэтому одежда и обувь в приюте всегда нужны.

Семьи, которые находятся в социально опасном положении, – предмет особой опеки сотрудников социально-педагогического центра. Есть специальные критерии для отнесения семьи в категорию СОП. Списки всех таких семей из учреждений образования стекаются в социально-педагогический центр. Здесь информация анализируется, и по каждой семье принимается план защиты прав и законных интересов несовершеннолетних. И рассылается вновь по заинтересованным структурам, которые раз в квартал отчитываются о проделанной по плану работе. «Мы же контролируем такие семьи. Как правило, вечером делаем обходы жилья: смотрим на наличие еды, порядок в доме и, главное, на состояние родителей, – рассказывает Лариса Сомичева. – Иногда приходится идти на уловки: в одну семью приходим дважды за вечер. И бывает – в 18.00 родители трезвы, а в 21.00 – пьяны. А это уже основание изъять детей и поместить в приют».

Для этого достаточно представления сотрудника органа опеки и попечительства, который, как правило, в таких рейдах также участвует. Затем ребенка отвозят в поликлинику, где врач осматривает детей и дает допуск для нахождения в приюте или направляет для лечения в больницу.

А вот малышей до трех лет, которых нельзя отправить в приют, помещают в приемные семьи, которые присматривают за детками пока налаживается ситуация в семье.

…В коридорах приюта зашумели – это вернулись из школы старшие ребята. Сейчас они переоденутся, покушают, будут делать уроки, а потом играть, смотреть ТВ или читать.

– Лариса Петровна, а дети – какие они? Обозленные, удрученные…

– Нет, дети не озлобленные. Даже, наоборот, неоднократно вижу, как между ними возникают отношения помощи. И не только между родными. Как-то раз наблюдала сцену: мать позвонила дочери и сообщила, что умерла её бабушка. А бабушка эта растила внучку, пока с ней не случился инсульт. Так вот, мать сказала такую новость и бросила трубку – девочка в истерике. Как мы ни старались – рыдает. Тут подошёл к ней наш самый хулиганистый подопечный, обнял, смотрим,уже слезы высохли – о чём-то разговаривают.

Конечно, бывают случаи, когда с ребенком очень сложно – он всё отрицает и игнорирует, но такие случаи очень редки. Скажу так, маленькие дети гораздо легче переносят попадание в приют – они увлекаются игрушками, играми и быстро включаются в нашу жизнь. Со старшими сложнее – им нужно больше времени для адаптации. Но если дети попадают к нам повторно, то ни страха, ни испуга или настороженности уже нет. Мы стараемся сделать этот период их жизни лучше. У нас много игрушек, книг, развивающих пособий. Нам помогают спонсоры, и мы вывозим детей в цирк, в дельфинарий, на представления. Мы занимаемся с детьми сами и рады помощи извне. Например, нас систематически наведывают прихожане молодечненской христианской общины «Крыніца жыцця». Они не только помогают материально, но приходят помочь организовать досуг детей – играют, рисуют и поют вместе.

Мы очень хотим, чтобы пребывание в приюте со всеми возможными активностями для детей затмило горечь детских воспоминаний о голодной и холодной жизни в семье. А трудный период в жизни семьи стал только эпизодом, который закончится.

Ирина ТРУБАЧ.
Фото автора