– Про Илью Афанасьевича многие думают, что он «афганец». Думали так ещё до того, как мы его выбрали руководителем нашей районной организации воинов-интернационалистов… Слушая песни Высоцкого, некоторые тоже считали, что он воевал. Потому что душу в них вкладывал, – рассуждает Валерий Соколенко. – Илья Афанасьевич тоже к нам прикипел сердцем и душой. Задолго до того, как мы за него проголосовали. С нами – на всех мероприятиях. Организовывает, добивается, стучится в кабинеты…
А накануне даты с Валерием и Сергеем Каркоцким пришёл в редакцию. Ребята – с боевыми наградами, какие-то все торжественные, исполненные тех чувств, которые время от времени прячутся за занавесью будней. И ярко проявляют себя в такие вот особенные, освященные нахлынувшей памятью дни.
Тогда достаются с книжных полок старые фотоальбомы – и оживают улыбки на выцветших от времени фотографиях, и тоскующие по дружеским пожатиям руки будто ощущают прикосновение вечности. Холодное, беспощадное, как ночной афганский ветер.
Их сообщество не формально. Оно создано не только для того, чтобы помнить. Воины-интернационалисты объединились для помощи себе самим. В часы, когда захлёстывает боль. Беспощадная в своей неотвратимости. Боль, пронзающая сознание. Та, что во сто крат сильнее физической.
Афганистан, Афганистан –
Кричат израненные души,
Мы навсегда остались там,
В предгорьях жёлтых Гиндукуша.
Эти строки принадлежат перу Григория Соколовского, известного белорусского поэта, десантника прославленной 1030-й Витебской воздушно-десантной дивизии, первой вошедшей в 1979 году в Кабул. Поэт с трепетной и романтической душой, удивительно светлый человек, он рано ушёл из жизни, оставив после себя звенящую, словно туго натянутый нерв, строку.
Организация воинов-афганцев – это живой организм, жизнеспособность которому создают они все вместе и каждый в отдельности.
Райисполкомом поддержана инициатива совета районной организации общественного объединения «Белорусский союз ветеранов войны в Афганистане», ветеранов, инвалидов и членов семей военнослужащих, погибших в локальных войнах на территории других стран…, ко всем тем, для кого дорога Память, Долг и Честь, принять участие в сборе средств на строительство памятника и создание музея воинов-интернационалистов. Эскиз памятника сделан архитектором Анатолием Каптюгом. На стеле, увенчанной куполом – красноречивая надпись: «В память погибших и умерших. В честь живых». Монумент планируется установить в мемориальной зоне городского парка.
Память должна быть созидательной, так считают бывшие воины-афганцы. И потому не устают проводить встречи с молодёжью. Идут в школы, трудовые коллективы. Говорят о воинском долге, истинном патриотизме. В школьных кабинетах, летних лагерях, под перезвон струн признанного барда Владимира Кронды звучит фольклор афганской войны. Незамысловатый, обнаженно-открытый, как кровоточащие когда-то раны на телах юных солдат. Эстафету героико-патриотической работы воины-афганцы принимают от ветеранов Великой Отечественной войны. А самому юному члену организации – немногим более пятнадцати лет. Это сын Валерия Соколенко. Согласно устава, для сохранения преемственности, молодые парни и девушки с четырнадцати лет могут входить в состав общественного объединения ветеранов войны в Афганистане. Если родители дают письменное на то согласие.
Магистраль Валерия Соколенко
На штатском пиджаке Валерия – орден Красной Звезды. Награда – особо почитаемая ещё с времён Великой Отечественной. Так как вручается она, согласно статута, в том числе и за личное мужество и отвагу в боях, умелое руководство боевыми действиями. Вот только настроить Валерия на откровенный разговор сразу не получается. Не впервые убеждаюсь в излишней скромности бывших афганцев. А может быть – это желание забыть. Или забыться…. «Не расспрашивай, прошу, о войне в Афганистане», – это тоже из Афганского дневника Григория Соколовского.
– Наш «бэтээр» – ведомый в колонне. Дорога петляет между ущелий. Интуитивно чувствую: стоим на минах.
Надо сказать, что своей интуиции Валерий, прошедший подготовку в войсках специального назначения, где на солдатских должностях служили офицеры, мог безошибочно доверять. – Водителю Мише Свешникову, который рядом со мной, спокойно об этом сообщаю. Прошу не нервничать, а двигаться чётко и по прямой. Миша готов прислушаться, но не выдерживают нервы у одного из офицеров. Окрик в тоне приказа – водитель поворачивает руль и, как следовало ожидать, нарывается на мину…
Душманы, конечно же, ожидали взрыва. Солдаты сработали чётко, атаку отбили. Кроме Валерия, тяжелораненых не было. А у него – травмы позвоночника, пулевые ранения, долгий провал сознания.
– Как видите, ничего героического в этой ситуации не было. – Валерий неделанно скромен, говоря о риске собственной жизнью как о совершенно обыденном деле. Надо сказать, если бы за его лечение взялся рядовой хирург и проделал с ним все положенные в таких случаях манипуляции, инвалидной коляски офицеру-афганцу было бы не избежать. Но лечил его в местном госпитале, в расположении полка, по своей методике хирург-татарин. Имам – Валерий на всю жизнь запомнил его имя. Это была своеобразная комплексная хирургия с привлечением средств народной медицины.
Самое удивительное в этом жизненном раскладе Валерия Соколенко то, что он ни разу не пожалел об Афгане. О том, что сразу после окончания Свердловского высшего военно-политического танкового училища попал в горячую точку планеты. Причём, по собственному желанию, подав соответствующий рапорт командованию. Попал в батальон резерва офицерского состава особого назначения. А через некоторое время – и на место боевых действий. Адаптацию, говорит, прошёл легко. Никаких особых потрясений не испытывал. Потому буквально уже через несколько дней участвовал в операции, которую впоследствии многие страны включили в учебники по военному делу. «Магистраль», такое её кодовое название, стала уникальной по разработке и маштабности боевых действий. Организована она была с целью прорыва многолетней военной и экономической блокады округа Хост. Именно здесь лидеры афганских моджахедов планировали создание альтернативного исламского государства. Не получилось. Планы лидеров «альянса семи» были сорваны, блокада прорвана. А за мужество и героизм шесть воинов-интернационалистов, в том числе, такие известные военачальники, как Громов, Грачёв, Варенников, удостоены звания Героя Советского Союза.
Валерий был немало удивлён, когда уже по проишествии нескольких лет один из офицеров, представляющих армию иностранного государства, услышав название этой операции, высказал в отношении её недюжинную осведомлённость. А в отношении Валерия – искреннее, глубокое уважение.
Он помнит, как уходили из Афганистана. Колонна под командованием полковника Валерия Щербакова была единственной, что обошлась без потерь. Умелый тактический маневр, который применил командир, спас человеческие жизни в самый канун долгожданной встречи с Родиной. Когда безумно, до слёз, хотелось дойти до пограничного рубежа.
Его направили во Владикавказ, в военное училище. После афганской войны служба казалась гражданской. Из Вилейки приехала любимая девушка. Отгуляли свадьбу. Получили жильё… А потом – понесло-покатилось. Чечня, Южная Осетия, Армения, Приднестровье… За семь лет – шесть горячих точек. Вздыбленная горбачёвской перестройкой Россия с кровавой болью расставалась со своим прошлым. И каждая новая, так называемая, командировка могла оказаться последней для молодого офицера. Об этом упрямо не хотелось думать ни родителям, ни жене. Валерий – на учениях, – в семье прочно обосновалась версия, с которой, всем казалось, было легче жить.
Снится вторая рота
В эти дни, обозначенные в истории, как завершение афганской операции, Сергей Каркоцкий вновь перелистывает страницы своих боевых будней. Которые начались ещё дома, в родной деревеньке Туровщина. С осознания предстоящей разлуки и тягостных предчувствий. Ведь скучные информационные сообщения с той далёкой войны уже воспринимались как сводки боевых действий. Особенно теми, кто провожал в армию сыновей.
Сборный пункт в Борисове. Славянские лица вербовщиков, обветренные, покрытые неожиданно плотным загаром. Можно было безошибочно догадаться, откуда прибыли они в Беларусь за новым пополнением.
Поезд «Москва – Ташкент», учебка в Термезе. И переквалификация. С сельского механизатора – на механика-водителя тягача. А потом – палаточный городок в двухстах километрах от Кандагара. Здесь и дислоцировалась часть специального назначения, где Сергей имел должность разведчика-гранатомётчика. Он был ранен через год после призыва. Апрель, который на родине дышит влажной прохладой растаявших снегов, там, в Афгане – душный, изнуряющий непривычных к местному климату ребят жарой и песчаными бурями. Каждый шаг по пескам будто погружает тебя в огненную лаву. А пропитанная потом гимнастёрка обручем сдавливает уставшее тело.
Автомат, гранатомёт, пулемёт – это вооружение спецназовца. Но небезоружны были и душманы. Укрепрайоны, базы, командные центры, разбросанные по горам – вся эта организованная военная машина противостояла исполняющим свой долг воинам-интернационалистам. Мирный дехканин,подобострастно протягивающий солдату днём кружку воды, мог беспощадно-жестоко прошить его ночью автоматной очередью. Ужасающее людское лицемерие. И это при том, что местных девчат моджахеды продавали в гаремы, подростков травили наркотиками, лишая их осознанного восприятия мира.
Афганские страницы – суровая правда той войны. Она была справедливой для тех ребят, которые оставались верными воинской клятве, выполняя свою миротворческую миссию на чужой, покрытой жгучими чёрными песками,земле.
Сергею снится вторая рота. Ещё живая. До того, как душманы охватили её плотным кольцом автоматного огня. 12 убитых, один раненый. По фрагментам пришлось собирать груз для «чёрных тюльпанов».
Больше всего, утверждает Сергей, они боялись ходить в рукопашный. Потому как невозможно видеть глаза человека, пусть себе и твоего противника, охваченные ужасом смерти.
Сегодня, через четверть века, трудно расставлять акценты в той войне. Оставим это занятие историкам. А вот о солдатском мужестве говорить просто обязаны. Во имя тех, кто погиб, и тех, кто выжил.
Они – вместе
У Ильи Малахова на Курской дуге в 42-ом погиб отец. И всё его детство – это война. Родился он в селе Жуковка на Ростовщине, за полгода до того, как мужчины получили мобилизационные повестки из военкомата. Ушёл на фронт и отец. Мать рассказывала о последней с ним встрече в Ростове, где переформировывались отступавшие части Красной Армии. Держа на руках полугодовалого младенца, женщина бежала за воинским эшелоном, стремясь продлить короткое, почти мгновенное, свидание. Эхо войны, долгое, непреходящее, до сих пор стучит в его сердце, потому как дорожит Илья Афанасьевич памятью этих некогда совсем молодых, но рано поседевших мужчин. Потому так естественно воспринял своё избрание председателем совета районной организации, объединяющей воинов-интернационалистов.
В армии он служил сверхсрочником. В составе ограниченного контингента советских войск в Германии. Занимался вольной борьбой. Тренировал солдат. После демобилизации в Молодечно возглавлял ДОСААФ, организацию, которая в качестве своей основной задачи ставит военно-патриотическое воспитание молодёжи. Самое интересное, что в его бытность Молодечненское ДОСААФ имело общественную лабораторию космической техники. Изготовленный ею блок любительской связи получил серебряную медаль ВДНХ. Коллективная радиостанция была установлена на спутнике «Радио М-1» и выведена на орбиту. Молодечненские спортсмены-радисты получали поздравления от коллег со всего мира.
Но одно событие в своей жизни Илья Афанасьевич считает исключительно важным. Не без гордости вспоминает,как медаль «За трудовые заслуги» ему вручал сам Президент Александр Лукашенко.
Валерий Соколенко, Сергей Кравчёнок, Сергей Павлович, Иван Косач, Виктор Боровой, Виктор Серко, Павел Балаш, Владимир Крондо, Сергей Каркоцкий… – 96 участников боевого афганского братства насчитывает районная организация, избравшая своим руководителем Илью Малахова. Человека, близкого им по убеждениям и по духу. Они – вместе. Потому и бьётся в сердцах людей живой пульс памяти. И воспитываются патриоты, готовые безоглядно защищать свою землю, верные присяге и воинскому долгу.
Мария КУЗОВКИНА.
Фото из архива В. Соколенко
и С. Каркоцкого
