– Где тут у вас люди живут – всё лес да лес…
– Среди леса и живут…
Инициатором этого диалога была пожилая россиянка. Вся её жизнь прошла среди степных просторов чернозёмной полосы – удивительных по красоте ландшафтов, созданных небесным дизайнером. А ему уж действительно не откажешь в наличии тонкого вкуса и чувства гармонии. Там пшеничные поля не смыкаются с горизонтом по прямой линии, а образовывают еле уловимую глазом выпуклость. Тем самым подтверждая шаровидную форму нашей древней матушки-земли. Там лазоревые закаты падают прямо в овраги, оставляя на тёмной уснувшей воде медленно остывающий огненный след… Видом наших лесов россиянка была сражена, как могут быть сражены зрелищем несметных сокровищ неожиданно обретшие удачу охотники за кладами.
Более сорока процентов территории Вилейщины занимают леса. И в области, и в республике нет более региона, обладающего подобным богатством. Наиболее распространены сосняки, потом идут ельники, берёзовые рощи… До двадцати процентов от общей площади леса занимают молодые посадки. Последнее свидетельствует, что человек озабочен судьбой своего зелёного друга. А акции, подобные вышеназванной, приобщают к этой заботе не только лесоводов. Их общественный резонанс – в нравственном смысле совершаемых физических действий, переходящих из материального в духовный аспект. Посадить лес – значит, передать эстафету жизни потомкам, воплотить себя, свои мысли, ауру души в зелёном шуме, уходящем в вечность.
Наши глаза быстро устают от пышной экзотики тропических стран. Устаёт ладонь от шероховатости серой чешуи, опоясывающей стволы вечнозелёных пальм. А отдыхает от прикосновения к нежной, будто сотканной из влажного тумана весеннего рассвета, коры белоствольной березки. Есть и у меня такая. Высокая и грациозная, под окнами родительского дома гордо несёт свои далеко уже немолодые годы. Это ей посвящены были мои первые, по детски наивные,стихи. Это она щедро поила меня соками родной земли, наполняя ими глиняный кувшин, который мать предварительно долго вытирала изнутри домотканым кужельным рушником. Пока отец делал аккуратный надрез на тонкой коже берёзового ствола. Давно ушли тропою вечности мать с отцом, безраздельная грусть поселилась в окнах-глазницах родительского дома. Но осталась со мной моя берёза. И слышатся родные голоса в рассветном шуме её протянутых к небу ветвей.
…Сажайте, люди, деревья. Чтобы быть услышанными теми, кто после вас придёт в этот мир! Низкий поклон тебе, моя светлая грусть.
Мария КУЗОВКИНА
