В ближайший понедельник, 15 февраля, исполнится 21 год с момента окончания вывода войск из Афганистана. По официальным данным, исполняя интернациональный долг, в войне погибло 13 833 человек, из них – 613 белорусов. Ещё полсотни тысяч солдат и офицеров были ранены, а 6 669 человек стали инвалидами.
Не стал исключением и Вилейский район, парни которого также отправлялись в район боевых действий. Кто-то вернулся живым, другим повезло меньше – получили ранения. Жизни некоторых забрала война. Сегодняшний очерк – о двух людях, судьбы которых неотрывно связаны с Афганистаном. То, что они видели воочию, мы можем лишь лицезреть на экранах телевизоров и кинотеатров. И то никогда не сможем понять ту боль, которой сполна «наградили» наших ребят в 80-ых годах прошлого столетия.
380 боевых вылетов
Нынешний руководитель районной организации «ДОСААФ» Станислав Суша в Афганистан попал, будучи борттехником вертолёта Ми-8. После школы решил поступать в военное училище:
– Сосед у меня, Петя Волынец, был курсантом и мы, мальчишки, ему завидовали. Форма, погоны, – вспоминает Станислав, – я занимался в кружке авиамоделирования и, в итоге, это всё сказалось: поступил в Кировское военное авиационно-техническое училище. Летом 1979 года, став борттехником, был направлен в Закавказский военный округ в грузинский город Цулукидзе, теперь его переименовали в Хони. А в июле 1982 году пришёл приказ – летим на Афганистан.
До отправки в район боевых действий, экипаж Станислава стали адаптировать к горно-пустынной местности. Довелось участвовать в учениях «Каспий-82», на вертолёте перелетали через море, приходилось садиться и взлетать в пустыне, в условиях сумасшедшей жары.
– В начале августа прилетели в Кабул, потом в Кандагар, приземлились в аэропорту Ариана, – перебирает пожелтевшие фотографии Станислав, – там приняли вертолёты, мне достался 25-ый номер. И что… Начали воевать.
Задача эскадрильи, в которую входил экипаж Станислава, заключалась в контроле южной части Кандагара, границы Афганистана с Пакистаном и Ираном. Исследовали тропы, караваны, держали границу.
– Весь Афганистан ночью не летал, кроме нас, – рассказывает борттехник, – мы в основном ночью и на заре вылетали. Летим и следим за огнями внизу. Выбрасываем наш спецназ, который производил досмотр караванов. Душманы по тропам везли оружие, пластиковые мины, наркотики. А сверху рулоны ткани набросают и, вроде бы, всё в порядке. А потом с этим оружием с нами воевали. А если видят, что вертолёт их выследил, начинается перестрелка. Бывало, обшивку вертолёта так продырявят, что здороваться за руку можно. Бывало, и 5-6 вылетов за день.
За год и месяц, проведённый в Афганистане, экипаж Станислава выполнил 380 боевых вылетов. В Союз белорус вернулся с медалью «За боевые заслуги», которой был награждён за первый же вылет:
– Летим над пустыней и нарвались на «духов», которые транспортировали оружие. Вступили в бой, пришлось пострелять. Война же…
Велюр, которым был укрыт вражеский арсенал, Станислав взял на память. Повесил продырявленную выстрелами ткань в комнате модуля.
За год вертолётный полк Станислава потерял 4 вертолёта и 2 самолёта. На глазах у вилейчанина 23 июля 1983 года был сбит ракетой ведущий экипаж вертолёта, который буквально развалился в воздухе. Нашему земляку повезло остаться в живых.
Из Афгана Суша привёз много фотографий. С собой на борт частенько брал фотоаппарат. Вот здесь он возле своего вертолёта, тут охотится на крабов, которых в южной стране было несметное количество, а вот на этом снимке с воздуха запечатлена подбитая «вертушка». Часть негативов и фотоснимков изъяли при возвращении в страну на границе.
После войны Станислав приехал в отпуск в родную Вилейку, пару месяцев отдохнул и уже 7 ноября 1983 года стоял на плацу своей части в Грузии. Через год последовал перевод в Западную группу войск в Германии, потом учёба в 1986 году в Киевском высшем военном инженерно-авиационном училище. В 1990 году был направлен на авиаремонтный завод в Каунас. Дальше – развал Союза, завод расформировали, и Станислав вернулся в Беларусь. Ближайшей авиационной частью к Вилейке стал полк в Поставах. Но и там не долго довелось прослужить – спустя полгода, в январе 1994 года был уволен по сокращению штатов.
– В 34 года решил уволиться, потому что выслуга в 25 лет к тому времени была, – вспоминает Станислав и, замечая недоумённый взгляд (как же так?), поясняет, – у лётчиков год за два считался, на войне вообще год за три шёл. Так и получилось: чуть ли не с девяти лет – в армии.
Пулемёт Калашникова стал родным
Пока Станислав Суша контролировал Кандагар с воздуха, Сергей Кравчёнок действовал в составе разведроты. Не один раз ему пришлось выдвигаться в авангарде с пулемётом и сталкиваться нос к носу с врагом.
Родившись в Бубнах, Сергей отучился и стал водителем и комбайнером. Призвали в армию и направили в Туркмению. После «учебки» направили в Афганистан, и началось…
За подвиги в боях отмечен медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Вылазок было много, но самой запоминающейся оказалась та самая, последняя в Афганистане.
– 395-ый полк дислоцировался в Пули-Хумри, – Сергею нелегко даются воспоминания, – поступила информация, что возле Баглана душманы готовят засаду на колонну наших войск. Командование решило перепроверить информацию. Ночью мы выдвинулись к городу.
Пулёмет Калашникова Сергей называет родным и сегодня. Не однажды он спасал ему жизнь, поэтому и понятна любовь к именно этому стволу.
Разведчики заняли позицию на крыше глинобитного строения, следили за городом. Было очень тихо, но опыт подсказывал: мятежники где-то рядом, выжидают удобный момент. И тут понеслось…
– «Духи» засели на крыше мечети, – рассказывает Кравчёнок, – трудно сказать, сколько их там было, но не меньше сотни – точно. А наша позиция была менее выгодной: противник был заметно выше. Задача стояла одна: выяснить, сколько их там, а удерживать позицию было ни к чему. А за нами был батальон полка, который и должен был уничтожить врага.
Разведчики решили отходить, но мятежники начали зажимать солдат, обходить со всех сторон. По сути, взвод оказался в западне, но решил прорываться к своим. Кравчёнок с ещё одним солдатом, Радочкиным, начали передвигаться по крыше по-пластунски и собралисьспрыгнуть, когда пуля саданула в ногу Сергея. Радочкин подтащил Кравчёнка к краю крыши и собрался передать раненого вилейчанина на руки разведчиков.
– “Духи” бросили гранату, она взорвалась, – Сергей рассказывает так, как будто это случилось не 21 августа 1983 года, а сейчас. – Досталось осколками и мне, и Володе, но успели свалиться на землю. И сразу по нам саданули из гранатомёта.
…Очнулся Кравчёнок в госпитале на операционном столе. Доктор «колдовал» над ногой, вынул осколки от гранаты. Потом был госпиталь в Ташкенте, затем вилейчанина переправили в Ленинград. И снова операции – боли в ноге давали о себе знать.
В Беларусь Сергей вернулся в 1984 году. Приехал домой, и чтобы хоть как-то заглушить боль, окунулся в общественную работу. Решал дела инвалидов, помогал отделению Союза ветеранов-«афганцев». Выросли дети: кроме сына Степана и дочери Надежды, Сергей гордится внучками-близняшками, которым 9 марта исполнится годик.
* * *
15 февраля – для них святой день. По традиции они поедут на Остров слёз в Минске, потом заглянут на кладбища, где похоронены их друзья, сослуживцы. 24 мая, в день гибели Николая Коляды, отправятся с его мамой на могилу сына в Лески. Помянут, вспомнят всё, что было. И всех…
Анатолий ЗАНКОВИЧ,
фото автора и из личных архивов
Станислава СУШИ и Сергея КРАВЧЁНКА
